– Позор Е02!
– Позор Е02!
– Проучи его хорошенько!
Мет, видимо довольный грозными возгласами, доносившимися из каждого уголка площади, поднял вверх правую руку. На Лобном месте воцарилось молчание.
– Я согласен, что виновник должен быть жестоко наказан. Сколько ударов заслуживает Я01?
С всех сторон, словно из открывшегося фонтана, посыпались цифры:
– Сто!
– Триста!
– Тысяча!
– Пятьсот!
Мет расплылся в злорадной улыбке и громко крикнул толпе:
– Я буду бить Я01 до тех пор, пока кто-нибудь из вас не крикнет: «Довольно!».
Юноша кротко посмотрел в красные от крика лица толпы. Но в безумных глазах его собратьев по цеху не было места жалости. Они пылали одним лишь гневом.
«Я буду забит до смерти, – отчаянно простонал про себя Я01, – и даже не попрощаюсь с Е02. А он, как он будет переживать, что отправил меня на погибель! Несчастный мой Е02!».
Еще по дороге к Лобному месту бедный мученик решил про себя, что во все время порки он будет лежать на камне с закрытыми глазами и молча отсчитывать удары. Но сейчас, когда мет оглашал приговор, он вдруг понял, чем должна была закончиться его казнь. Я01 захотелось вдруг снова, в последний раз насладиться бездушным видом Иверетких просторов, которым он отдал всю свою пышную юность.
Попрощавшись мысленно с горячими каменными стенами шахты, он поднял взгляд на стоящий прямо напротив него интернат, где прошли, пожалуй что, самые солнечные дни его мрачной подземной юности.
В окнах душного Красного дома горел тусклый свет, которым щедро делились расставленные по всему залу керосиновые лампы. Несколько детских глаз смотрели с любопытством на несчастную жертву. Я01 нравились маленькие лица клонов, которые все, как один, были розовощекие, круглолицые с большими серо-зелеными зрачками, в которых еще можно было разглядеть сострадание к замученным работникам.
В эту секунду Я01 вдруг вспомнил, как вот так же когда-то на его глазах был казнен один из клонов, над которым мет произнес такой же в точности суровый приговор. Но тогда маленький Я01 промолчал предательски и жестоко. Наш герой всегда боялся суровых воспитателей, учивших детей, что провинившихся работников нельзя жалеть, а тем более миловать. Долго еще серое бездыханное лицо забитого насмерть клона теребило его хрупкую детскую душу. Забыть его окончательно помогла лишь тяжелая кирка, которую вручили ему сразу же после того, как они с Е02 покинули стены Красного дома.
Выждав несколько секунд, пока клоны смолкнут, мет ударил плеткой по иверетской земле. Желтая пыль стройным столбом взмылась в горячий воздух шахты. Несколько громких вздохов просочилось из толпы к самому месту эшафота.