«Надо было ему думать, когда он ее отпускал, вот и все, — сказал сам себе Бдэчж. — Тогда не пришлось бы избавляться от задействованных… это все на его совести, не на моей… они с ней не познакомились бы никогда, если б не он… надо было ему думать».
Вот примерно это пришло Элрою в голову, хотя ему совсем не хотелось знать то, что бормочет там Бдэчж себе под нос…
Только сейчас Элрой осознал, что в законе «О неразвитых планетах» отсутствует всякая конкретика по части прав этих планет и в частности людей, их населяющих. Законом запрещалось только трогать планету как таковую — в планетарном масштабе.
В отличие от тыньчжиан у тех людей ничего не было, никакой правовой защиты, и, фактически, правила не запрещали… того, что приказал Бдэчж. Никакого наказания не было предусмотрено! Только сейчас Элрой понял, насколько отвратительно был проработан этот закон… Почему он не думал об этом раньше? Почему не подумал внести поправки?
Те, кто его разработал, явно пеклись о тыньчжианах, но никогда серьезно не задумывались о второй стороне, никому и никогда не было раньше дела до далеких людей с неразвитых планет. Да и зачем было писать об их правах, если тыньчжиане не вмешивались в их дела? Им просто не приходило в голову. Ведь Тыньчж не поддерживает контакт ни с одной из таких планет… закон был создан скорее для галочки.
И только Бдэчж воспользовался этим промахом!
Как это низко!
Он ни во что не ставит людские жизни! Он смеет распоряжаться ими, как ему пожелается, в собственных целях! И еще при этом смеет говорить о службе обществу… тыньчжиане, земляне — ну какая разница?! Разница существует только по установленным законам и правилам!
И ведь он понимал, что Элрой обязательно узнает о его приказе. Поэтому дотянул до последнего! До самого Заседания!
И был уверен, что Элрой предпочтет присутствие на ничтожном Заседании их жизням. Что Элрой опустит руки…
Не станет бороться, не решится ему противостоять.
Не верил, что Элрой предпочтет бесконечно безрассудный план, единственно возможный в данной ситуации. Думал, что он испугается предпринять эту безумную попытку…
И был уверен, что после этого случая, когда Элрой осознает во всей мере свое бессилие, он уже никогда не решится перечить ему снова.
— Я так просто не сдамся! — кричало все в Элрое. — Ни за что! И вопрос не во мне! Пусть думает обо мне и моем характере что хочет, мне все равно… Но я не позволю ему так легкомысленно и бессовестно играться чужими жизнями!
***
Они приземлились раньше, хотя вылетели позже.
Их двухместный корабль был быстрее.