Научи меня мечтать! (Иванова) - страница 24

И среди этого еще какие-то отдельные чудные реплики: одной чопорной эксцентричной дамы («Какая дерзость! Держите язык за зубами! Я не могу ошибаться!»), страстные поучения Бдэчжа («Ты всегда должен оставаться бесстрастным![16]»), перешептывания коллег из других отделов («Какой успех! Всех нас за пояс заткнет, еще увидим»), похвала отца…

Быстрее-быстрее-быстрее! Стремительнее-стремительнее-стремительнее! Бессмысленнее-бессмысленнее-бессмысленнее!

Вот уже все слилось в один сплошной надоедливо давящий гул, терпеть который становилось все невыносимее!..

Элрой вскочил в холодном поту.

Тишина.

Это был сон. Только сон.

Ох уж эти сны!

Ну какой в них смысл? Переживать снова и снова то, что произошло столько лет назад! Зачем?

Давно пора положить конец этой ерунде!

То было в прошлом, а сейчас все хорошо. Как хорошо, что все хорошо!

Элрой вздохнул с облегчением. Протер глаза.

Ужасающие призраки сновидений еще не желали отпускать его до конца, но он уже почувствовал себя победителем — тягостные впечатления начинали бледнеть.

Скоро с позором сгинут вообще! Так-то им и надо!

Какой он все-таки… неразумный. Никак не избавится от снов. Давно же обещал себе.

Но подождите! Стойте-стойте! Где они?! В порядке ли?!

Элрой бросил нервный взгляд на полку.

В порядке.

Очки на месте.

Все хорошо. Все просто замечательно!

Поскорее б их надеть, так без них неуютно.

Элрой начал вставать. Послышался какой-то грохот.

Ну а это еще что?

Ах, да, это же он сам и поставил на пол — горшочек с листьями ландраньюма.

Ландраньюм высыпался из опрокинутого горшочка и завалил пол. Ну и ладно. Не жалко. Не помогает совершенно. Гадость. Еще и пахнет противно.

Элрой осторожненько пробирался через кучки ландраньюма к полке с очками. Не стоило ему опять думать о разговорах этих анонимных сновидцев, толку никакого. Все их способы избавления от сновидений — чушь несусветная. Вот, в очередной раз убедился. И ведь знал, знал прекрасно, что не сработает, нет, обязательно надо было проверить. Зачем?

Элрой, однако, знал, что после очередного собрания, где явится миру очередной рецепт, он испробует и его.

Очки не дают никаких ответов на замучивший его уже вопрос[17], никакой прямой информации, значит, нельзя избавиться. Но лучше уж питать всякий раз надежду, прислушиваясь к выдуманным советам самоучек и псевдопсихологов… тем более чем еще вечером заняться? Все лучше тешиться приготовлениями, чем испытывать меланхолию от бездействия.

Наконец надел очки.

Совсем другое дело.

За все эти 10 лет они стали необходимы ему, как… как руки. Нет! Даже больше! Что уж там! Наверно, он бы предпочел оставить себе очки, а не руки, если б только пришлось обязательно выбирать и жертвовать.