Но родители Шерри разглядели ваши сильные стороны. Им стало интересно, и они резко пересмотрели свои взгляды. Что за удивительные люди! Потратили большую часть собранного в течение долгих веков семейного состояния на полеты к Земле! Перестали даже работать… потеряли былой почет и престиж. Но для них это уже не было главной ценностью. И для Шерри, кстати, тоже. Мои родители никогда не одобряли мою дружбу с Шерри… и мои увлечения… они у меня когда-то были другими… а вот ее родители — совсем другое дело. Они всей семьей меня поддерживали. А я… я в какой-то момент времени решил, что все это слишком хорошо и… не знаю. Что это глупо, мое увлечение. Не нужно никому. И не стоит мне больше…
— Чем же ты занимался? — спросила не без волнения Джулия. Ей никак не верилось, что все хобби Элроя касаются лишь бумаги и сортировки служебных записок.
— Я… признаться, — Элрой посмотрел ей в глаза и тут же опустил взгляд вниз. — Смешное увлечение. Особенно для меня… Вы же, Джулия, не будете… — он не договорил и вдруг разозлился. — Вы! Вы! Вы! Вы! Мне уже надоело, честное слово, говорить «вы» без конца! Надоело поправлять себя! Надоело! Почему я не могу сразу говорить «ты», как вы с Робертом?! Как умеет Шерри?! Я ведь умел раньше! Что со мной творится?! По-моему, это все даже смешнее, чем то, чем я занимался в детстве! Подобно твоему деду, Джулия, я изучал бабочек! Я их фотографировал, а потом складывал фотографии в альбом и любовался. И пытался провести классификацию, как пытаюсь теперь классифицировать служебные записки! Жалкое подобие — да разве ж сравнятся записки с бабочками?! Я-то знаю теперь, что этим на моей планете занимались еще несколько людей в незапамятные времена и что потом их труды потерялись, так как никакой пользы они не приносили. Никакой пользы экономике! Никакой пользы социальной сфере! Но все-таки… может быть, мы зря о них забыли?! Может быть, что-нибудь бы они и дали людям?! Может быть, понятие о красоте?!
— Мой дедушка говорил то же самое! — горячо поддержала его Джулия. — Он еще обожал цитировать заголовок статьи в одном журнале: «Под их заурядной внешностью проступает хрупкая красота». Никогда не понимала, почему же у них заурядная внешность. Хотя, конечно, так сразу и не разглядишь все нюансы… надо приложить усилия — ведь их сложно удержать, они летают — и надо еще суметь их рассмотреть! И заметить все то, что скрыто при первом беглом взгляде…
Элрой тепло улыбнулся ей. Она помнила слова своего деда. Значит, они так же сильно врезались ей в душу.
— Наши люди стали слишком поверхностны, пожалуй. И судят обо всем слишком примитивно, беглым взглядом, как их научили. Но не все же на свете однозначно. Бабочек сложно поймать и разглядеть, но это еще не значит, что этого не имеет смысла делать…