Забавная девчонка снова выскочила из подворотни и с бессвязным бормотаньем себе под нос: «Ну как так только можно! Заделали дырку! Самый короткий проход! Еще больше времени потеряла!», припустилась вниз по улице.
Особа осталась незамеченной ею, но не менее довольной. Она неторопливо следовала за Джулией.
Джулия без конца натыкалась на прохожих, извинялась, снова натыкалась, бежала направо, потом что-то вспоминала, останавливалась, бежала налево, потом опять что-то вспоминала и все-таки бежала направо.
Сколько же людей в городе Нью-Йорке! Сколько из них прямо сейчас стоят в пробке, на которую она бросает беглый взгляд, сколько идут ей навстречу, сколько следуют позади! У каждого своя жизнь, и никто даже не думает спросить, а куда это она так спешит и что это у нее там в сумке! Все они тоже спешат, и каждый думает, наверно, лишь о тех записках и документах, что лежат в его сумке или дипломате. Интересно, куда они спешат? Ей неизвестно.
Так уж, видно, жизнь устроена — у каждого свое, свои заботы.
Вот, наконец, и колледж.
Джулия открыла тяжелую дверь, поздоровалась с охранниками, приложила свой пропуск и миновала турникет.
В колледже тоже полно народу, самого разнообразного и уже более знакомого. Многим из встречных на пути Джулия приветливо махала рукой. Кто-то вежливо отвечал ей тем же — и тут же отворачивался к своим собеседникам, или к своему ящичку, или обращался к записям в своей тетради — вариантов было много; кто-то просто не замечал — либо уже успел ее позабыть, либо не узнал. Может, еще что-то. Таким Джулия махала уже менее уверенно и как-то совсем незаметно. Действительно, непонятно, стоит им махать или не стоит. Неловко даже получалось. Но она все равно тихонько махала, сама не зная зачем.
А вот и главная аудитория. Джулия все-таки успела вовремя. Аудитория была уже почти полностью заполнена.
Джулия поднималась мимо рядов, здороваясь временами со знакомыми и выискивая свободное местечко. Раза два она думала подсесть, но оказывалось, что места эти уже заняты для какой-нибудь ожидаемой Софи или не менее ожидаемого Митчелла.
А ее никто не ждал.
Оставалось только идти на тот из злополучных рядов, где парта была самой трескучей, а сиденья — самыми неудобными. К тому же, чтобы услышать лектора, приходилось порядочно напрячь слух. Джулия была завсегдатаем этого ряда (имела обыкновение приходить в последний момент), редко кто еще тут сидел, а если и попадал, то лишь случайно. Он будто бы создан был для нее — всегда свободный и всегда очень неудобный. Оставалось еще только поставить табличку «Зарезервировано для Джулии Браун».