— Добро пожаловать! — белозубо улыбнулась хозяйка. — Буду рада угостить вас блюдами кухни ведьм. Ваши веренские полукровки уж точно такое не умеют готовить.
— Да… Спасибо за уникальную возможность, — начал Чайна, но, поймав взгляд Заратустры, замолк.
Вечер прошел мирно, хотя гости чувствовали себя скованно. Лишь Ким наслаждалась общением с отцом. Они вспоминали моменты прошлого и обсуждали маму с бабушкой, беззлобно подсмеиваясь над их привычками. Фаерщики молча жевали и переглядывались друг с другом. А потом и вовсе ушли заниматься ремонтом машины.
Затем Ким пожелала отцу и Арше спокойной ночи и уютно устроилась на сене. Засыпала девушка с мыслью о возможном переезде в деревню ведьм.
Ким проснулась от удушья и от ощущения холодных пальцев на своем лице. В темноте она смутно различила высокую фигуру, в которой узнала Ницшеанца.
Девушка закашлялась. И чуть не упала в обморок от ужасной мысли.
— Пожар! — закричала она. — Эти чертовы ведьмы подожгли сарай.
Разбудить Чайну и Асмодея удалось только тогда, когда Ким потеряла надежду. И как только фаерщики выбежали из сарая, рухнула крыша.
— Ты во всем виновата! — выкрикнула девушка подбежавшей Арше. — Мачеха решила погубить падчерицу. Боишься, что увезу отца в Верену? Ошибаешься, я ему пятнадцать лет была не нужна. У папани от всех бед один ответ: надо сваливать. Сам ушел, как колобок, от всех проблем, а теперь мне советует.
— Катя, очнись. Арша даже не выходила из дома, — воскликнул отец, пытаясь обнять Ким, но та оттолкнула его.
— Ей и не надо было выходить из дома, — фыркнула девушка. — Фэнтези почитай для общего развития. Ведьмы управляют стихиями. Ей ничего не стоило поджечь сараюшку, чтобы меня извести. Ладно, может, Арша своими руками ничего не делала, но к ее услугам целая деревня ведьм, которые ненавидят людей.
— Если бы я тебя ненавидела, ты бы даже не нашла эту деревню, — тихо сказала Арша. — А мне и делать бы ничего не пришлось. Только наблюдать, как тебя сжирает Саббат. Ты все время беседовала с отцом, но даже не поинтересовалась моим мнением насчет происходящего.
Ким мгновенно растеряла свой напор. Она не могла отвести взгляд от зарева. Горел не сарай. Горела ее упорядоченная спокойная жизнь.
— И какое твое мнение? — наконец вяло спросила фаерщица.
— Я не согласна с твоим отцом. Ты с первого взгляда понравилась мне своими ясными глазами. Ты не убежишь от огня, ты его потушишь. И построишь на пепелище новый дом.
— Но что же мне делать?
— Искать, — отец с нежностью дотронулся до плеча Ким. — Смотреть в воду. Думать. Вспоминать.