С горящими глазами они стали уговаривать крестьян продолжить погром, обещали хорошую поживу. Особенно усердствовал восемнадцатилетний Костя Волков:
— Где-то здесь буржуи клад закопали! Вы уж поднажмите, ребятушки. Мало они ездили на спине трудового народа? Мало крови народной выпили? Теперь настало ваше время! Время мести и торжества.
Первым делом толпа ворвалась в винный погреб. Затем изрядна пьяные мародеры ворвались в один из флигелей и, облив керосином мебель и стены, подожгли его. Та же участь ожидала и другие части дома. Пока огонь не успел разгореться, крестьяне грабили и крушили усадьбу. Ломали мебель, били драгоценный фарфор, рвали на клочки картины и портреты.
Так была уничтожена библиотека редчайших раритетных книг, коллекция венецианского стекла и около двухсот работ известных художников. Мародерство было остановлено лишь правительственными войсками, которые, к сожалению, прибыли слишком поздно.
Суд над крестьянами был суров даже для того времени. Большинство приговорили к разным срокам и отправили на каторгу.
Революционерам же достался «столыпинский воротник».
Их повесили холодной и дождливой ноябрьской ночью. Всех двенадцать, не пощадили и самого младшего — Костю Волкова.
«Казалось, даже природа оплакивала эти юные жизни. Такого шквала не помнили даже веренские старожилы, — рассказывал журналист. — Революционеров привезли в каретах в самую чащу Заповедного леса, на границу с землями поутри. Затем священник предложил им исповедоваться перед смертью, но юноши отказались.
Они ни о чем не сожалели:
— Эту усадьбу надо уничтожить, и когда-нибудь потомки скажут мне спасибо. Нас не забудут никогда! — выкрикнул Костя, размахивая руками. Казалось, он плачет. Но по его лицу стекали капли дождя.
Убитых революционеров захоронили на месте их казни. Даже креста не удостоили».
Тут Ким прервала чтение статьи и попросила архивистку принести еще и документы о юных революционерах.
Выяснилось, что казнили их не только за разграбление и поджог усадьбы. На счету вчерашних школьников, а ныне участников анархо-коммунистического движения, было несколько покушений на высокопоставленных лиц, взрыв бомбы в театре, ограбление винных лавок, почты и магазинов.
Костя думал, что по малолетству ему все сойдет с рук и взял на себя большую часть вины.
К 1912 году повзрослевшая сестра Ницшеанца, Ника, надо сказать, весьма шустрая особа, восстановила большую часть интерьеров и поселилась во дворце.
Но уже в 1917 году усадьба была национализирована, и в ней разместился госпиталь, который, впрочем, просуществовал совсем недолго. До 1932 года здание пустовало, пока в нем не открыли психиатрическую клинику, успешно работавшую до 90-х. Правда, ходили слухи, что в клинике практикуются какие-то особо жестокие и негуманные способы лечения. Многие из них заканчивались смертью подопечных.