И когда дошли до палаты, я, пропустив вперед геллу Изеру, мило оскалилась в улыбке и заявила:
— Вы нам очень помогли. Дальше мы сами.
Девица засияла так, будто бы я ей пряник показала и со счастливой улыбкой ответила:
— Хорошо, лесса Феклалия. Если будет нужно, я там, — она махнула рукой, — на посту…
Я кинула и вошла в больничную палату.
Бледный доктор Джемсон лежал на серой, застиранной постели. То ли спал, то ли был без сознания. Гелла Изера так и не дошла до кровати. Застыла прямо на пороге, с ужасом глядя на сына.
И я дальше не стала смотреть. Не знаю в каких условиях лежат все остальные пациенты этой лечебницы, но облупившиеся крашенные стены, окна из которых дуло так, что шторы пузырились парусами, щелястый, некрашеный деревянный пол, через который, если постараться, можно было увидеть первый этаж, в отдельной палате навевали определенные мысли.
Я стремительно выскочила за дверь и помчалась к посту. Медсестра, увидев, что я бегу, тут же вскочила и затараторила:
— Лесса Феклалия, доктор Хорс сказал, что доктора Джемсона уже можно перевозить… Я его еще утром спросила. Нельзя доктору Джемсону лежать в таких условиях! Мариша должна приехать за ним вечером. Но если вы сами перевезете доктора Джемсона, то я скажу ей, чтоб вы его уже забрали. Мы с ней соседки по квартире, — закончила она свою тираду и уставилась на меня, в ожидании ответа.
— Да, — кивнула, немного потерявшись от ее напора, — я хочу его перевезти. Как это можно устроить?
— Я уже попросила доктора Хорса выделить больничную карету сегодня вечером. Но если вы хотите забрать доктора Джемсона прямо сейчас, то я могу попросить перенести время.
— Не надо, я сама, — махнула я рукой. Очень хотелось побыстрее избавиться от угодливой девицы. И что это она так старается? Не иначе глаз положила на брата своей подруги. Только шиш ей, а не доктор Джемсон. Это мой мужчина. Если еще пятнадцать минут назад у меня были сомнения, то сейчас их больше нет. — Где я могу найти доктора Хорса?
Кабинет доктора Хорса, дверь которого была распахнута настежь, выглядел чуть лучше отдельной палаты. А сам доктор, очень пожилой, сухонький старичок, сидел в старом кресле за столом, завернувшись в шерстяной клетчатый плед, и дремал.
Я постучала об косяк, предупреждая о своем появлении. Старичок встрепенулся и поднял на меня, затуманенные сном глаза:
— Лесса? — спросил он хрипло. — Вы ко мне? Входите, — тяжело поднялся и скинув плед вышел ко мне навстречу. — Вы, наверное, по поводу доктора Джемсона? Не переживайте, все будет хорошо. Пригляд за ним хороший. Вилька, вон наша, со вчерашнего дня от него не отходит. Даже на дежурство осталась, чтобы присмотреть за ним.