Кстати, о ребенке…
Иду в свою комнату, попутно набирая Витька. Открываю комод и начинаю рыться в вещах.
— Да, босс! — отзывается Витя.
— Закажи каких-нибудь мастеров, — задумчиво бормочу я. — У нас там люстра сломалась. И в потолке дыра. Ну и по мелочи ремонт надо сделать.
— Понял! — рапортует Витя. — Сегодня будут!
— Не надо сегодня, — прерываю я, выуживая из-под своей одежды книжку. — У меня еще дело важное. На завтра вызывай. И, Вить…
Замолкаю, раздумывая над целесообразностью следующего требования.
— Слушаю, Глеб Виталич! — напоминает о себе Витек.
— Мне нужны выписки всех счетов, — тру лоб тыльной стороной руки, в которой держу книгу, — Анны Васильевны.
— О, а это мысль! — явно впечатленный моей новой идеей, не сдерживается Витя. — Решили проверить, поступали ли ей бабки от Заболотского?
Да, именно так. Если Заболотский или кто-то из его людей переводил Ане деньги, это сведет на нет всю зародившуюся надежду.
— Вить. Меньше вопросов. Выполняй.
— Понял!
Сбрасываю звонок.
Есть еще одна вещь, которую я бы хотел проверить. Но это я не могу поручить Вите или кому — то из своего окружения. Это беспочвенная чуйка. Интуиция. Но что-то в этом странном больничном квадрате из Ани, Заболотского, Ларисы и Олега Викторовича не складывается.
Я хочу верить Ане. И, кажется, в какой-то момент мой курс изменился. Вместо подтверждения ее причастности я, сам того не заметив, стал искать доказательства ее невиновности.
Старик вроде тоже не врет. Да и Аня его признала, что как минимум исключает вариант ошибки. Действий Лары я не оправдываю, но понимаю корень их возникновения. Она отчаянно врала, чтобы скрыть свое преступление. В голове, как по заказу, — Анюта. На холодном асфальте в луже крови. И нервные шаги рядом.
Лариса испугалась. Они ведь с Аней ровесницы. Две девочки. Одна жертва, вторая — преступница. Неудивительно, что сестра сбежала с места аварии. Но, видимо, все же совесть замучила. Потому-то отыскала Аню в больнице и притворилась подругой.
Но если это не они, то откуда взялся Заболотский? Он явно не из тех людей, кто промышляет благотворительностью. Какое-то нехорошее чувство скребет в груди. И если оно не дай бог найдет подтверждение… я больше не буду знать, кому доверять.
Набираю сообщение своему хорошему приятелю с просьбой прислать мне распечатки звонков одного номера за пятое декабря, — день, когда моя сестра сбила Невеличку. Лара тогда звонила кому-то — я видел запись с камер. И это определенно был не рядовой звонок. Не в таких обстоятельствах. Ей нужна была помощь, однако звонить мне она побоялась. Предположительно потому, что за рулем была под наркотой или выпивкой. А я бы ее за это наизнанку вывернул — сам понимаю. Но помог бы. Я же в двух шагах был!