Моя прошлая жизнь не прощает слабостей. И пусть я больше не часть криминального мира, но для тех людей «бывших» не бывает. Нельзя быть бывшим членом банды. А уж тем более — бывшим главой.
Выскакиваю из душа и, наспех одевшись, спешу найти Аню. Мне сейчас просто жизненно необходимо убедиться, что она в порядке. Оказавшись в коридоре первого этажа, спешу к гостиной, когда меня словно током прошибает испуганный голосок:
— Ой, мамочки!
А черт! Нет-нет-нет…
Залетаю за угол и подскакиваю к стремянке. Ловлю бестолковую девчонку, которая норовит свалиться прямо на пол. Сердце заходится в бешеном ритме, пока я изучаю ошалевшее лицо Анюты.
— Ты в порядке? — выдавливаю, пытаясь понять, видит ли она меня вообще.
Кивает, судорожно сглатывая и прижимая к груди хромированный рог. Признаться, я вовсе не это ожидал увидеть. Но уж лучше так.
— Что это? — спрашиваю, уже догадываясь, что ответ мне не понравится.
— Л-люстра, — выдавливает испуганная Анюта.
— Я вижу, что люстра, Ань! — рычу несдержанно. — Зачем она тебе понадобилась?! Твою мать! И откуда тут вообще стремянка?!
— Принесла-сь, — бормочет Аня, натягивая неестественную улыбку. — Я хотела прикрыть… это… пулевое ранение потолка.
Дьявол. Устало прикрываю глаза, не выпуская девочку из рук. Пулевое ранение потолка она прикрыть хотела. А меня чуть удар не хватил. Она точно намерена меня добить.
— Значит, ты притащила из подвала стремянку? — закипаю я. — Полезла под потолок, рискуя моим ребенком…
— Не злитесь, Глеб Виталич, — перебивает меня бестолковая Невеличка. — Я аккуратненько…
— Аня! — гаркаю несдержанно, вынуждая ее вздрогнуть. — Чтобы не смела больше проворачивать подобное! Еще не хватало! Доктор сказал соблюдать постельный режим! Сейчас же отправляйся в кровать! Ты мне здоровая нужна! — выпаливаю я и тут же, опомнившись, добавляю: — Пока носишь моего ребенка. Поняла?
Опять губы дует.
— Ой, кто бы говорил! — ворчит она, выворачиваясь из моих объятий.
Отпускаю и гляжу ей вслед, пока она идет к своей комнате, бубня под нос:
— Вы нам вообще-то тоже в целости и сохранности не помешали бы. А вас хлебом не корми — дай какую-нибудь ерунду сделать, которая подрывает и без того расшатанное здоровье. Железо тягаете. Пьете. Злитесь, в конце концов!
Останавливается в дверях и, повернувшись ко мне, замирает в нравоучительной позе, как заправская училка.
— А это вообще-то негативно сказывается на вашем состоянии!
Аня грозит мне пальцем и прячется в комнате.
Невольно усмехаюсь. Это что сейчас было? Она меня отчитывать будет? Так это не я, между прочим, с пузом тяжести тягаю и лезу под потолок, рискуя здоровьем нашего ребенка.