— Прямо сейчас?
— Нет, дурочка, сначала я как следует, твою дырочку раздолблю, заставлю тебя кричать и только потом кончу.
— Вау… — выдыхает восхищённо и становится красной. — А обязательно говорить… так пошло?!
— Обязательно. Мне нравится, как ты краснеешь и заводишься.
Осторожно целую губы, проведя по ним языком.
Марианна включается в поцелуй, забывается, расслабляется. становится мягкой, как шёлк, в моих руках.
Сладкая, доверчивая…
На конце члена висит нетерпение. Требование двигаться.
Осторожно делаю первый заезд. Ловлю судорожный выдох Марианны.
— Расслабься, крошка. Просто расслабься, а ещё лучше смочи свои пальчики и опусти их.
— Я?!
— Конечно, ты. Давай, побалуй себя и добавь немного огонька…
— Я стесняюсь.
— Неужели ты никогда себя не трогала? — хмыкаю.
— Нет.
— Какая же ты врушка! Хочешь получить ремня за враньё? В угол поставлю… Буду трахать и не дам кончить.
— Хорошо, я себя трогала, — признаётся торопливо. — Но не так, как ты! И точно без всего этого.
— Без оргазма? Значит, баловалась недолго или сразу же шаловливую ручку отдёргивала?
— Второй вариант. Как-то это было… стыдно.
— Со мной тебе нечего стыдиться. Давай.
Анна-Мария медлит, но всё же облизывает свои пальчики.
— Подвигай ими во рту, — прошу. — Поглубже.
Как будто она свой ротик трахает для меня. Цепляю взглядом, таким жадным и нетерпеливым я себя ещё не знал.
Открытие века…
Заводится с полоборота и заводит меня ещё сильнее.
Член вообще становится каменным.
Рука Мари робко ползёт вниз, я немного меняю позу, чтобы ей легче было дотронуться до себя.
Тонкие пальчики сначала несмело касаются сокровенного, потом, поняв, что ничего страшного от этого не произошло, она начинает ласкаться смелее.
Подстёгиваемая моими советами, вскоре Марианна самозабвенно ласкает себя и выдаёт новую порцию влажного возбуждения, как сигнал, что теперь она расслаблена и можно продолжить.
Осторожное движение вперёд и назад.
— Ах…
— Не останавливайся. Продолжай! — приказываю.
Так проще и легче намного.
Когда член начинает скользить в тугом, но влажном лоне.
Больше всего злит долбаная резинка, которая не позволяет почувствовать целиком, полностью свою девочку.
Двигаюсь без сопротивления и слышу, как Марианна стонет, от удовольствия, но теперь сам цепляюсь мыслью за преграду.
Не вытерпев этой пытки, выхожу полностью.
— Глеб? Я делаю что-то не так?! — мгновенно напрягается Марианна.
— С тобой всё в порядке, Анна-Мария. Просто я хочу иначе… Без долбаной резинки.
— А-а-а… — выдыхает облегчённо. — Так будет лучше?
— Определённо.
Взгляд Мари опускается на мой член, торчащий как штык. Заметив бледные красноватые разводы на гондоне, Марианнна ойкает: