— Осторожнее, Проблема. Ты же на ровном месте можешь себе ноги переломать.
— Мне так хорошо, что голова немного закружилась, но ты меня вовремя спас… — прижимается теснее низом своего живота к моему, вызывая пульсацию в паху. — Ты такой твёрдый, я хочу приласкать тебя.
— За нами охрана следит. Не хочу радовать их просмотром порнушки в режиме реального времени.
— М-м-м-м… Ты такой ужасный, грязный пошляк. Фу! — и впивается в мой рот взрослым, дерзким поцелуем. — Неужели ты совсем-совсем ничего не можешь придумать.
— Баш на баш, что ли, Проблема?!
— Дело не товарно-денежных отношениях, к которым ты, видимо, привык. Просто ночь была волшебной, а утро — замечательное. И даже если бы ты меня до таких оргазмов сейчас не довёл, я бы всё равно захотела сделать тебе приятно… От всего сердца, потому что я…
— Пойдём в машину! — решаю вопрос. — Там ты сможешь меня отблагодарить.
— Приласкать! — возражает Марианна.
— Да похер как назовёшь. Главное, сделай…
Голос словно не мой, чужой совершенно. Хриплю, вонзаясь алчным взглядом в её пухлые губки. Да-да, я прямо туда хочу. Но посмотрю, на что решится Мари, предлагая ей:
— Полная свобода действий. Как решишь, так и будет.
У самого сердце перестаёт биться, а член становится колом. Хотя там уже и так всё каменное, сейчас же гранитным стало. Даже любопытно, как Мари с этой железобетонной арматурой управится!
— Ох… Ничего себе! — выдыхает тихо, спрашивает дрогнувшим голосом. — Ты мне доверяешь?! Тогда… пойдём скорее!
Марианна
Получить от Бекетова разрешение на полную свободу действий — это событие века! От возможности кровь начинает шуметь, а в голове словно пузырьки от шампанского лопаются.
Бекетову явно не терпится получить свой десерт, однако при этом он тормозит возле машины и смотрит прямо в глаза.
— Ну, что дальше?!
— То есть… Я совсем-совсем всё сама решаю? — переспрашиваю. — Даже не верится!
— Не только решаешь, но и делаешь.
Грудная клетка мужчины поднимается и опускается от глубокого, размеренного дыхания. Его голубые глаза мерцают, как кусочки льда на солнце. Я же теряюсь на миг от вседозволенности и полной свободы действий. Если бы Бекетов был конфетой, я бы его целиком съела.
Однако эту конфета из числа очень твёрдых, не поддающихся с одного раза и даже со второго. Может быть, Бекетов — это особый сорт шоколада, который не тает и не плавится, как ни пытайся его расплавить.
— Где охрана твоего отца? Они за нами наблюдают и видят всё?
Бекетов хмуро кивает через левое плечо.
— Они все кучкуются вон там.
— Но они нас не окружили, да?