Мистер Макинтош пытался свыкнуться с этим для него как будто совсем новым фактом.
— А ты собирался уходить, — довольно шепнула миссис Макинтош и склонила свою головку ему на плечо. — Они просто загляденье, правда, дорогой мой? Такие солнышешки, оба! Помнишь, каким малюткой он был? А теперь сам папочка!
Мистер Макинтош молчал.
— Растяпа он, вот кто, — наконец выдавил он и добавил, подумав. — И бездельник, каких свет не видывал. Додумался же устроить себе выходной в рабочий день!
И снова замолчал. Они наблюдали, не говоря больше ни слова. Сюда очень хорошо долетал смех с поляны.
И внезапный грохот.
Его жена нечаянно уронила все свои краски, а вместе с ними и стульчик с корзинкой. Она жалобно вскинула руки и растерянно разглядывала образовавшийся всего за несколько секунд большой беспорядок.
Элрой тут же подскочил к ней и принялся старательно собирать все краски, которые она уронила. К нему вскоре присоединилась добежавшая до них дочка (конечно, она бежала со всех ног, но куда ей было угнаться за папой?). Она смеялась и старалась со всем своим немножко чрезмерным детским усердием разложить краски, очевидно, в какой-то особой последовательности.
— Безобразие, — заметил мистер Макинтош недовольно. — Какая нашлась, чтоб у ее ног так плясать. Сама не шелохнется, госпожа без роду-племени! Унижение какое, я даже рад, что никто кроме нас больше не видит!
— Не знаю, дорогой, — миссис Макинтош неуверенно покачала головой. — У нее вечно что-то валится, но обычно она сама старается поднимать, хотя бы часть…
Тут жена его встала, чтобы отряхнуться, и он почувствовал, как Лэйси с новой силой сжала его локоть:
— Да она беременная, Ллойд, вот оно что! — она вся светилась от счастья. — Ну конечно, милый, помнишь, они говорили… они ждут лялечку, милый, пупсеночка! — миссис Макинтош даже замолчала на какое-то время, переживая свой восторг. — Интересно, мальчик или девочка? Совсем скоро уже узнаем, мой милый, дорогой, любимый Ллойд!.. Ну ведь правда она очень смешная?
Мистер Макинтош лишь неопределенно хмыкнул.
Девочка подбежала к папе, который все еще поднимал что-то с травы, и стала бегать вокруг него с криками:
— Лошадка! Лошадка!
Элрой разулыбался, наклонился посильнее, чтобы она смогла залезть ему на спину, а потом стал ползать по траве на четвереньках и издавать нечленораздельные звуки, которые, наверно, он относил к понятию «лошадиные».
— Идиот, — отметил мистер Макинтош не очень уверенно. — Что он делает, дорогая?
— Они так играют, — пояснила миссис Макинтош. — Он очень любит с ней играть, я же тебе говорила.