— Пошли, — с ходу произносит босс и направляется к себе в кабинет, медленно поднимаясь на второй этаж, как только я перешагнул порога дома.
— Давай его мне. Будет в твоей комнате спать, — виновато улыбаясь, Валерия Николаевна забирает у меня из рук спящего Антона и тоже поднимается наверх, но только в другое крыло — гостевое.
Рассеянно провожаю ее взглядом и пытаюсь сообразить, куда мне ринуться изначально. Здесь я только для того, чтобы вернуть Славу домой. Потому что тупо не могу без нее даже уснуть. Да, я настолько привык к ее нахождению рядом с собой ночью, что не могу нормально заснуть теперь один.
Говорю же — она как наркотик.
С другой стороны я понимаю, что разговор с боссом не то что отменить нельзя, его даже нельзя перенести. Здесь даже играет роль не мое уважение к нему как к человеку, который когда-то мне помог. В первую очередь он отец моей любимой женщины, а уже потом, тот, кто помог.
Склонив голову, словно иду на казнь, захожу в кабинет. Атмосфера здесь так себе. Видимо, Слава явилась домой действительно в паршивом настроении, что даже мне не то что тяжело поднять голову и взглянуть в глаза боссу, мне тяжело дышать.
— Я не знаю, что у вас случилось. Но Лера пошла сейчас с ней поговорить, — он смотрит в окно, за которым полнолуние, и я наблюдаю его хмурое лицо. Нет, он не зол, просто недоволен происходящим. Очередной закидон Славы ввел всех нас в замешательство, но зная свою дочь, босс не спешит делать какие-то выводы.
— Повторюсь — без понятия, — устало сажусь в кресло и, сложив пальцы в замок, подпираю подбородок. Смотрю в окно, за которым виднеются макушки деревьев, что находятся в саду.
Вспоминаю, как две недели назад было полнолуние, и Слава предлагала погадать на любовь. Тогда я счел это все глупостью, и мы посмеялись над некоторыми гаданиями. Сейчас я не только готов мокрые красные стринги забросить на люстру, чтобы привлечь внимание своей любимой. Я готов написать письмо, в котором готов расписать все свои достоинства и поклясться в вечной любви. Да непросто письмо, а перед зеркалом, по бокам которого будут стоять свечи.
— Верю, — он разворачивается и направляется к встроенному шкафу, из него достает бутылку дорого виски. — Будешь? — отрицательно машу головой и продолжаю разглядывать луну.
Слава тогда сказала, что она улыбается. Так нежно и чисто, будто просто радуясь чему-то. Сейчас я вижу грусть в ее глазах. Сумасшествие оно, наверное, такое, что и в полной луне видишь человечность. Грустная улыбка и боль в глазах, кажутся мне естественными. Словно она отражает мое душевное состояние.