Включается музыка. Рука незнакомца скользит по моей талии, и я, на секунду растерявшись, начинаю озираться по сторонам. Все пары, что танцуют рядом с нами, максимум держаться за руки, стараясь не выйти за пределы газетки, что играет роль ограничителя:
— Мне кажется, правила этого конкурса не предусматривают такого тесного контакта.
Он неторопливо покачивает меня, совершенно не попадая в такт подвижной музыке. А я просто физически не в силах противиться руке, крепко сжимающей мою талию.
Горячее дыхание опаляет ухо, вызывая табун непрошенных мурашек, когда мужчина слегка склоняется надо мной:
— Я знаю, чем все закончится, так что давай сразу начнем с конца…
Кажется, я собирался валить…
И какого хера тогда, спрашивается, я делаю здесь?!
План выполнен! Терапия наконец сработала! Чего еще надо?
Ее…
Может забрать? Себе присвоить? Прямо так! Нагло, вероломно! Утащу с ее же свадьбы, и спрячу в своём доме!
Совсем больной.
И ладно там разборки с родственниками, женихом, ментами, в конце концов. Этого уж я точно не боюсь. Но ей-то я как это объяснить планирую? «Ты меня от апатии излечила, одним своим видом, побудь-ка моей игрушкой?» Прекрасно!
Сжимаю тонкую талию теснее, пробегаясь пальцами по крупному бисеру на тесном корсете. Девочка пыхтит мне в плечо, явно намереваясь попросту вытерпеть этот навязанный ей танец.
Все правильно… Потерпи, маленькая. Сейчас злого дядьку попустит, и он свалит восвояси.
А пока — кайфую. Прижимать ее вот так, хрупкую такую, нежную, — чистое удовольствие. Она еще и пахнет офигенно. Лимонной мятой какой-то. Невольно утыкаюсь носом в белокурую макушку. Напрягается.
Понял. Совсем границ не вижу. Немного отстраняюсь, чтобы не вызывать косых взглядов в сторону чистой невесты.
Но уже через секунду понимаю, что она напряглась вовсе не из-за меня. Ну, или не совсем из-за меня. Так скажем, очевидно, я причастен только косвенно, потому что рядом с нами пролетает взъерошенный жених.
Швыряет пиджак на пол и вылетает в дверь, в которую я вошел парой минут раньше.
Ладонями ощущаю рваное дыхание невесты. На мой взгляд, такое бывает только при истерике. Однако когда она поднимает на меня взгляд, я снова вижу сухие остекленевшие глазки.
Упирает пальчики мне в плечи, словно пытаясь выбраться из моих объятий. А я не хочу отпускать.
— Не ходи, — рычу я тихо.
— Не могу. Так нельзя, — будто оправдывается передо мной.
Вижу как ей больно. Вот только кто тому причина? Тот истеричный гном? Или я?
Эта мысль вынуждает-таки разжать руки. И моя чужая невеста убегает вслед за своим суженым.