Тупость какая-то! Чего меня от нее так штормит-то?!
Провожу пятерней по волосам и ловлю вопросительный взгляд Лины. Судя по тому, что веселье продолжается, никто из гостей толком и не осознал развернувшейся драмы, в том числе и сестра невесты.
— Я домой, — произношу одними губами.
Лина выглядит несколько растерянной, будто хаотично пытается сообразить, как меня остановить. Но очевидно оценив мой решительный настрой, сдается. Бросает извиняющийся взгляд, кивая на руку женщины, что сжимает ее ладонь. Мать, походу. Она не раз ее промежду прочим упоминала. Хоть что-то в Лине настоящего осталось — привязанность к матери.
А то с тем, как она вечно за мной бегает, думал и сейчас сорвется. Благо хоть что-то ее тормознуть в этом мире способно. Не до нее сейчас. Еще не хватало всю дорогу до Москвы ее трескотню терпеть, когда и так голова квадратная от этого странного сдвига по фазе.
Киваю подруге и выхожу из зала. Затем и из столовки.
Уже дойдя до машины, и так и не наткнувшись на новобрачных, понимаю, что совесть не позволит теперь так просто свалить. Виноват я, кажись. Не стоило чужую жену на глазах у всех гостей зажимать.
Озираюсь. Нет никого.
Но стоит музыке гремящей в столовке на секунду стихнуть, как я слышу вопли за зданием:
— Не нужна! Пошла на хер отсюда!
Вот же придурок…
Ему бы стоило мне рожу начистить. Ну, хоть попытаться. А это сыкло на девчонке теперь отрываться будет.
Выглядываю из-за угла и невольно кулаки сжимаю, наблюдая, как этот утырок едва ли не волочет ее к какому-то оврагу, прихватив за мой платок, что уже натянулся на тонкой шейке.
Нахера я его на узел-то завязал?!
— Мне значит «подожди», — шипит он ей в лицо. — А сама с какими-то мужиками зажимаешься?!
— Ген, у тебя спермотоксикоз мозги съел? — неожиданно дерзко рычит маленький ангел, вырываясь из его рук. — Научись себе уже в этом вопросе сам помогать! Или пить завязывай!
Рядом стоят дружки, создавая дымовую завесу, что подчеркивает драматичность происходящего. Гогочут, спокойно наблюдая за всей картиной. А у меня на глазах уже красная пелена от бешенства! Понимаю, что и так уже влез, куда не следовало, вот и усугубил. Но ничего с собой поделать не могу, когда этот мудак снова хватает девочку за шею.
— Ну-ка руки от нее убрал, — говорю спокойно, но достаточно угрожающе, чтобы пацан послушался.
На меня уставляются несколько пар глаз, но меня интересуют только серебристо-серые, что снова остекленело сдерживают рвущиеся наружу эмоции.
— Слушай, дядя, а ты собственно кто такой? — видимо присутствие дружков придает гниде смелости. Но первоначальная моя цель достигнута — невесту отпустил.