— Ты ешь, дочь, — похлопывает меня по руке, кивая на ту самую тарелку, что придвинул Рома. — А вы дальше рассказываете, чем это вам наша советская закалка не угодила?
Он наигранно злится, и, кажется, можно было бы выдохнуть, но я знаю своего папу лучше всех. Он точно что-то понял. А даже если не понял, то, как минимум почувствовал.
Мужчины продолжают наперебой рассказывать историю того, как они пришли к тому, что Валерий Александрович чувствует себя в долгу перед Ромой. А я взгляд боюсь поднимать от еды. Наваливаю себе всего понемногу и пытаюсь заставить себя поесть, чтобы не вызвать еще каких-то подозрений.
— Вот мой отец и решил лично с ним встретиться, чтобы уже посмотреть, что там за настырный ресторатор такой, что одолел его офис своими просьбами продать здание, — продолжает Валерий. — Причем цену все выше и выше задирал, но батя у меня обычно в таких вещах непреклонен.
— Забегая вперед, хочу сказать, что речь была об этом самом здании, — лукаво улыбается Рома. — Очень уж мне хотелось открыть ресторан рядом с Красной площадью.
— Да, и здание теперь все же его, — смеется Валера.
— Значит-таки достал ты старика? — щурится отец.
— Нет-нет! — вступается за друга Валерий. — Вы не подумайте. После того, как Ромчик отцу жизнь спас, тот хотел ему вообще это здание подарить. Но Рома — принципиальный до ужаса, отказался. Видите ли, ему чужого не надо. Сошлись на том, что Рома покупает здание, за приемлемую рыночную стоимость.
Вот как? Чужого не надо? Тогда почему это на меня не распространяется?!
— Жизнь спас? — заинтересованно переспрашивает папа.
— Мне кажется, они преувеличивают, вот я и не спешу от них благодарности принимать, — усмехается Рома. — Всего-то массаж сердца сделал.
— В том и дело, что сделал же! В той суматохе никто бы и внимания на него не обратил, если бы не ты, — Валерий Александрович поворачивается к нам и едва ли не заговорщически шепчет, слегка подаваясь через стол: — Должно быть, слышали, в прошлом году клуб в центре Москвы какие-то уроды в щепки разнесли? Взрывы, стрельба — все как в лучших боевиках.
Мы с папой киваем. Об этом даже в газетах писали. Помню, сначала писали, что владелец клуба умер, потом вроде опровергли, — в общем много шумихи из-за того нападения было.
— Так уж вышло, что мы все трое как раз в тот вечер там на аукционе были, — продолжает почти шептать Валерий Александрович. — Мы с отцом как-то разделились во время нападения. А он у меня сердечник. И пока я его отыскать в той суматохе смог…
Валерий тяжело вздыхает, снова откидываясь на спинку стула: