Но чудес не бывает. Я не могла изменить реальность. Даже если бы очень этого хотела.
— Нет, мне жаль. Боюсь, что это невозможно. Я сейчас в такой ситуации, когда не могу улететь и оставить свой дом.
— У вас тоже маленькие дети?
Ее слова кололи сердце словно нож. Ну как мне ей ответить? Как отказать, если я ничтожество, запертое в коробке?
— Нет. У меня… я бездетна.
Дороти умолкла. Думаю, ей все стало ясно. Надеюсь, это принесет облегчение нам обеим. И мне, и ей. Потому что бросить все и сделать глупость — это наивно. Самонадеянно. Чего я жду? Что Джош мне это простит? Что муж разрешит покинуть дом ради встречи с таким же, как я — на другом конце Америки?
— Я вас поняла, — тихо сказала Дороти. — Простите за беспокойство. Что потревожила вас в такое время. Эта… эта проблема — она вас не касается. Я понимаю. Робби для вас чужой. Вся эта история, — говорила женщина с трудом, — вероятно, изначально показалась вам бессмысленной. Вам не понять, как это — беспокоиться о ребенке. Чувствовать, что ему плохо. А когда плохо детям, то плохо и тебе самой. Ты просто места себе не находишь. Разрываешься между желанием накрыть его своим телом, защитить от агрессивного мира. И желанием закрыть его в комнате одного. Чтобы защитить от остальных детей. И от родственников.
Она хотела отключить телефон. Практически клала трубку, хотя я внимательно слушала, прижав динамик к уху. Мне не верилось, что я бросаю эту женщину наедине с проблемой. Ведь она на меня надеялась, мне верила. Была уверена, что я-то точно ее пойму. Что у меня есть та горстка смелости, способная пробить барьер традиционных ценностей. Традиционных взглядов на внутренний мир ребенка.
— Дороти, постойте. Не кладите трубку, умоляю.
— Я вас не виню.
— Мне кажется, вы мне не все рассказали. Я это чувствую. Вы ведь не могли просто так мне позвонить в такое время. Что произошло?
Она теребила в руках телефон, он шуршал и поскрипывал. Но продолжал молчать. Она не решалась сказать, что услышала от Робби.
— Он разбудил меня посреди ночи и… скал, что…
— Что он вам сказал? — держалась я за трубку обеими руками.
— Робби сказал, что мой отец умрет через тридцать дней.
По коже пробежал мороз. Все стало на свои места. Теперь я поняла, почему эта женщина в отчаянии. Я ее последняя надежда все понять и приготовиться к будущему.
— О боже…
— Я не знаю, что делать! — паниковала Дороти. — Я не хочу, чтобы папа умер!
— Я вас понимаю, правда. Это может вас пугать. Я правда понимаю ваши чувства. Но прошу, успокойтесь, возьмите себя в руки. Сделайте глубокий вдох, подумайте о хорошем. О том, что значит в вашей жизни ваш отец. Представьте все хорошее, что он сделал для вас. Я вот не знала своего отца, а у вас он есть. И я уверена, что хороший.