Мудак оглянулся через плечо и ответил одним словом:
— Ничего.
Ничего? Это было странно. Мой Марсель никак не среагировал на такое? Не верю. Может, это не он был вовсе? Вдруг он обознался — мы говорим о разных людях.
— Совсем ничего?
— Он сделал это молча. Без единого слова, — произнес мужик в полголоса. — Зато я все понял и больше никогда так не делал.
Я нарушила свои принципы и тупо уставилась на него. Не могла понять, что он имел в виду.
— Что это значит?
Зек повернул ко мне лицо и широко улыбнулся.
В его верхней челюсти не хватало зубов. Три-четыре — никак не меньше.
— Я еще неделю через трубочку все пил. А есть не мог… Твой гребаный поклонник сломал мне челюсть.
— Господи…
— Ненавижу Марселя Дробински, — трясло того типа. — Что его самого, что его конченую банду отморозков.
— У него есть своя банда?
— У него есть все, идиотка, — хмыкнул пострадавший от рук Марса. — Не было только тебя.
В тот момент я жалела, что рядом нет Марса. Он бы решил мою проблему. Все равно как, но с ним бы я вышла отсюда — никто бы не посмел ко мне притронуться и пальцем. Не говоря уже о большем. Он бы не дал меня в обиду. Может, сам Марсель и был психованным мерзавцем, но другому он был готов руки оторвать за один только взгляд в мою сторону.
Впрочем, его здесь не было. А меня тем временем отвели в комнату допросов — тесное угрюмое пространство, где есть только стол и два стула. Один — для меня, второй — для допрашивающего. Пока что его нет, и я жду прикованной наручниками к специальной петле. Наглухо приваренной к столешнице — такой же холодной и блестящей, как все в этом месте.
— Почему все так серьезно? — возмутилась я копу. Он проверил браслеты на руках. Убедился, что я не сдвинусь с места и отошел к двери, собирался уходить. — Меня как будто к электрическому стулу готовят… Я ведь просто вынесла цветы из магазина. Я не убийца, не преступник.
— На твоем месте я бы помалкивал, — ответили мне.
За спиной закрылась дверь. Я сидела лицом к столу. На его противоположном конце лежала пачка сигарет. И зажигалка рядом.
Господи, как же мне хотелось курить в то мгновенье. Я убедилась, что за мной никто не наблюдает, и сделала попытку дотянуться. Выворачивала пальцы, давила наручиниками на запястья, но ничего не получалось. Эти сигареты манили, очаровывали. Убивали буквально. Было мучительно их видеть, но без шансов дотянуться.
Для кого они лежат? Эти сигареты…
Сзади повернулась ручка, дверь открылась. В комнату вошел мужчина. Он прошел вдоль стола, снял с себя шляпу. Я такие видела раньше, много-много раз. Точнее — такую. Одну и ту же. Именно эту.