Собака ступала так же осторожно и тихо, как и люди. Озерко обошли с правой стороны и подошли сзади к человеку, сидевшему на корточках перед костром. На голову его была натянута голубая трикотажная рубашка. Одет он был в такую же замшевую куртку, как и Морозов. Заслышав хруст валежника, человек вскочил, стряхнул с головы рубашку, и стало видно его обросшее иссиня-чёрной щетиной исхудалое лицо с ввалившимися реками и несколько выдающимися скулами, большие, чуть скошенные мутные глаза.
Майор шагнул вперёд:
– Товарищ Рахимов?
Человек от неожиданности вздрогнул, но тотчас же, взяв себя в руки, спокойно ответил:
– Да, я Рахимов!
Лётчик опустил перочинный нож с насаженной на остриё лягушкой и улыбнулся совсем детской, открытой и подкупающей улыбкой.
– Как говорится, на обед пичужке довольно и мушки... А мне – лягушки. Вот собрался закусить.
– Закусить мы найдём что-нибудь повкуснее, – улыбнулся в свою очередь Серёгин. – Мы вас давно уже...
Окончить фразу не дал ему подоспевший Морозов. С радостным криком: Юсуп! Юсуп! – он бросился к лётчику.
– Азиз дустим – любезный друг! – в свою очередь крикнул Рахимов.
Друзья расцеловались. Затем Морозов, чуть оттолкнув от себя Рахимова, придирчиво осмотрел его:
– Живой! Здоровый! Правда, хорош! Ничего не скажешь!
– Ну, знаешь, с тебя сейчас тоже только портрет писать! Впрочем, как говорят: «Халат лучше новый, а друг старый». У вас поесть чего найдётся? Во сне и то всё время видел чайхану на старом ташкентском базаре; там плов замечательный, а шашлык какой! Дайте пожевать!
После короткой остановки, во время которой Рахимова накормили жидкой кашицей (больше ничего нельзя было дать для начала изголодавшемуся человеку), поисковый отряд к полудню вышел на поляну, заросшую сочной травой и багряными цветами сараны. Поляна была такая круглая, словно природа пользовалась при её создании циркулем.
Только что полученная радиограмма из штаба уведомила, что Москва выносит всей группе благодарность и предписывает продолжать поиски самолёта.
– Нам в помощь пришлют «У-2», – сказал майор Рахимову.
– Когда нет скакуна, то и битюг пригодится.
– Я думаю, на этой вот поляне подходящее место для базы, – продолжал Серёгин. – Для лошадей тут корм хороший. Как вы считаете, можно здесь подготовить площадку для приёма самолёта? Отсюда и начнём обследовать район во всех направлениях, километров на сто в глубину. Товарищей ваших найдём обязательно.
– Разве скоро найдёшь в таких дебрях, – проворчал Морозов. – Неужели погибли? – сказал он и сам возразил себе: – Нет, я уверен, Соколов спасся; такой смелый человек и такой опытный лётчик! В каких только перелётах не бывал. Пятнадцать лет я с ним летаю.