– И насколько я знаю древние предания, – оборвал Король Жреца, – на этот счёт не существует никаких запретов. Отдавая людям книгу, боги ничего не упомянули про высотную пещеру. Они наделили нас умом и Заповедями, а моменты, в них не оговоренные, оставили на усмотрение Короля. И раз в этом нет никакого противоречия, и никакие правила не будут нарушены, я не вижу причин отказать Учителю в его, признаюсь, странной просьбе. Тем более что иных путей у нас нет.
Принятое решение было под стать случившейся проблеме – ни того, ни другого прежде не случалось.
***
Задержались они ровно настолько, чтобы Король успел извлечь из ларца Заповедную Книгу, никому из его предков не приходилось совершать это дважды. Жрец для начала завернул фолиант в непромокаемую ткань, а затем вновь разместил свёрток на сгибе локтя. Учитель дожидался его в опустевшем зале, стоя у подножия ониксового пьедестала.
Они вышли в непогоду, прикрыв тела промокшими плащами и направились в ту сторону, где за стеной падающей воды скрывался ступенчатый подъём к высотной пещере. Из трёх раз, что Жрецу приходилось восходить на гору, этот оказался самым сложным. Здесь уже посох не представлял собою твёрдой опоры, и продвигаться приходилось мелкими шажками, рискуя оскользнуться на ступенях. Они держались края лестницы, время от времени хватаясь руками за шершавую скалу. Жрец не думал выпускать из руки свёрток с Книгой, поэтому в некоторых местах нуждался в помощи со стороны Учителя, которую тот незамедлительно оказывал.
На карнизе перед полукруглым входом в пещеру их поджидал шквалистый ветер. Не отрывая ноги от камня, они протолкнулись через воздушную стену и проникли внутрь пещеры. Учитель сразу скинул промокший плащ и принялся осматривать уходящие ввысь своды. В скальной толще царил полумрак, и из невидимого окошка проникало совсем уж мало света, однако вполне достаточно для того, чтобы Учитель сумел разглядеть диковинные узоры, покрывающие пол пещеры.
Без сомнения это были священные имена, в изгибах которых Учитель видел формы, высеченные в камнях Храма. Как он и предполагал, символы образовывались из знакомых ему фигур, сечений и проекций, правда, перемешанных и переплетённых весьма хитроумным способом. Однако никакой возможности прочесть написанное он не имел.
Жрец расположил Книгу на постаменте и указал на сделанный десять дней назад рисунок. Сырой воздух практически растворил в себе благоухание древесины Пха и горного мёда, оставив только слабые отголоски. Жрец безмолвно встал в стороне и стал пристально наблюдать за действиями Учителя.