С тех пор, как Жрец произнёс свою пылкую речь в высотной пещере, небо опутали чёрные тучи, не устающие исторгать из себя холодные дожди.
В большом королевском чертоге собрались представители всех ремёсел. Одежда каждого была мокра, и разожженные по периметру комнаты факелы совершенно не спасали от холода. Затворённые ставни были не в силах приглушить рокот падающей воды, а по некоторым колоннам стекали капли, собирающиеся у их основания в маленькие лужицы. Как бы не был крепок замок Короля, даже он потихоньку уступал неослабевающей атаке насланного богами дождя.
Лица мужчин, и женщин выглядели изнурёнными, обычное течение жизни было приостановлено, не было и речи, чтобы заниматься чем-то посторонним, не связанным со спасением от непогоды и противостояния с ней. Так или иначе, глаза всех присутствующих устремлялись на Короля и стоявшего подле него Жреца, именно от них народ желал услышать утешительные вести, на которые каждый в тайне надеялся.
– Мы хотим услышать твоё слово, Король. – Прогремел Кузнец, его кузня впервые со дня её основания перестала функционировать, чудовищные меха и плавильные котлы простаивали без дела. – Десять дней мы не видели солнца. Отчего проснувшийся так жесток? За что нам этот дождь?
– Все прекрасно знают, что мы сами молились об этот дожде. – Повелительно ответил Король, в свете факелов круги под его глазами казались невероятно глубокими. – И дождь пришёл на наши головы.
Каждое слово было истинным, но слишком неприятной и жестокой оказывалась правда, чтобы признавать и принимать её. Такой ответ не мог устроить Кузнеца, и он вновь подал голос:
– Это верно, но разве отдыхающие на горе боги не обязаны заботиться о нас? Мы умирали от жажды и дети наши плакали, потому что им нечем было смочить горло, и после этого пошёл дождь. Но ведь и сейчас мы умираем, люди и скот тонут, крыши разрушаются, от сырости невозможно согреться, почему разбуженный допускает это?
Вместо Короля роль отвечающего принял на себя Жрец. Он громко ударил резным посохом по каменным плитам пола и чуть выдвинулся вперёд, давая Королю небольшую передышку.
– Все вы видели, что в Храме ежедневно сжигаются свечи из священного дерева Пха, чей дым должен радовать отдыхающих на горе. В их честь поются гимны, а пылающие угли поливаются разогретым мёдом. Я делаю всё, что Жрецы делали до меня, пытаясь снискать помощи у богов. – Жрец пребывал в полной растерянности, но боялся выказывать это перед перепуганными людьми, возлагающим на него единственную надежду. – Каждый день я поднимаюсь на башню Храма, лишённую крыши, и обращаю свои вопросы к богу, сидящему на вершине горы. Я прошу его указать мне причину его гнева. Выкрикиваю свои вопросы и напрягаю зрение и слух, дабы уловить его ответ. Но он безмолвствует.