– Почему? Это детище прогресса многих сделает счастливыми, потому что оно играет на желании знать прошлое. Это же, по сути, взгляд сквозь смерть и ответ на то, а что там, после. – Гоша замолчал, увидев выражение лиц присутствующих за столом.
– А чем оно счастливыми сделает, Гош? Откуда я знаю, что то, что оно мне выдает как результат – правда? Как эта игрушка в реальности работает? Ну и даже если результат совпадает с «реальностью», я же не знаю, готов ли я буду к этой реальности. Далеко не все люди были хорошими семьянинами.
– И потом, нам утверждают, что мы в прошлой жизни были обязательно тоже людьми. А что было раньше? Кем мы были? Ведь если кем-то иным, животным, например, так это остановит все производство, весь мир взбрыкнет, врезавшись в собственные догмы. – Мать, пока говорила, смотрела куда-то за лица присутствующих, в зеленые очертания деревьев за окном и в вечереющее лето.
– Так уже взбрыкнулся. – Отец хмыкнул.
– Согласен. Сможешь ли ты принять нового себя? – Подхватил Леша. – А про сумасшествие, – маразм, мне кажется, и без этого крепчает. После Персонализации социальных сетей блогеры эти на тебя из всех щелей лезут.
– Это когда весомее лайка стало твое прикосновение к чужому смартфону, – вставила Ленка на всякий случай, хотя знала, что родители мужа, скорее всего, в курсе.
– Ну да. Вот недавно такой случай был, я шел по улице, по скверу у моего дома, после работы. И тут ко мне подбегает девчонка, на вид лет 15. Протягивает мне свой телефон и говорит, ты, мол, посмотри видео, как я танцую, а заодно и пальцем отметь. Я уже потянулся отпечаток ей на наклейке поставить, а потом думаю, дай спрошу, что мне за это будет. Она телефон с этой наклейкой несчастной крутит, а сама улыбается так ехидно. И как выдаст, что ради дела жизни ей ничего не жалко, и как руку мою схватила. Ну и начала на различное намекать. Лицо детское, еще наивное, а из него вещается вещь. И сама размалевана как проститутка.
– Я за свою жизнь пока так и не увидел живой проститутки, – вставил Гоша.
Лена испытующе посмотрела на Леху:
– Да я, собственно, тоже.
– Ой, да ладно, не видели! Оглядитесь вокруг – она постоянно рядом с вами, глобальная проституция под ваши вкусы – реклама, а политика и того хлеще ублажает – Михаил Юрьевич порывался продолжить монолог просвещения, но его прервали:
– Отец! Ты не забывай, что твой сын работает рекламщиком, а то так договоришься. – материнские инстинкты Светланы Петровны работали безотказно. – Леш, ты его не слушай, заговорился он немного, отец твой – под столом Светлана Петровна для большей убедительности слегка пнула ногой Михаила Юрьевича второй раз. Дети и так редко приезжают, а после таких заявлений и вовсе покинут ее с мужем. Одним тоже не так страшно, как было бы ей без Михаила, не прощай она его 30 лет к ряду. Но дети. Без них теряется смысл, и ты начинаешь задумываться и сожалеть о том, как распоряжалась своей жизнью. А ей вовсе не хотелось заниматься самоанализом в разгар лета.