Гоша аккуратно пил горячий чай и смотрел на родителей. Хорошо, что он не смог найти себе пары. Ведь это такие последующие сложности. А еще и дети. Без них смысл жизни обретает другой вектор – так ты сам собой дирижируешь, без оглядки на чьи-то иные прихоти. Ведь дети капризны. И неблагодарны. Живут по принципу «Вассал моего вассала – не мой вассал», где вассал вассала – родитель, который дает чаду жизнь, а мой вассал – сама жизнь. Гоша улыбнулся – а не зря в школе учился, раз эту фразу помнит.
– Ты чего улыбаешься, Гош? – Светлана Петровна встала, чтобы поставить еще воды для чая, и оглянулась на сына.
– Задумался, ничего серьезного.
– Случилось что? Ты скажи, мы с матерью не всесильные, но, может, как-нибудь и поможем. – На него посмотрел и отец после взгляда матери в спину Михаила Юрьевича.
– Да ничего, устал просто немного.
– Правда что, зря я чайник поставила. Давайте поскорее спать ложиться, одиннадцать уже, наверное.
– Не суетись, успеем, – отец откинулся на спинку стула.
– Я сейчас приду. – Леха встал из-за стола, пошел в сени, надел куртку и со скрипом двери вышел на улицу.
– Дверь прикрой – дует. – Крикнул Михаил Юрьевич. Но Леша уже скрылся за пределами крыльца.
– Я закрою. – Гоша тоже встал, накинул куртку, вышел в звонкую прохладу вечера и прикрыл дверь. Пахло травами, тянуло запахом ужина и тепла из дома, при этом сердце щемило от догорающего за березами заката. Гоша пошел по участку, чтобы найти Леху. Леха стоял за домом в сумерках и курил.
– Так и не скажем отцу. Почти десять лет молчим. – Сказал Гоша и тоже закурил.
– Ну а что ему от этой информации? Лучше точно не станет. Сколько его помню, он не пьет и не курит, а мы не оправдали его. И выпиваем, и курим, да и вообще, непутевые какие-то мы с тобой, Гош. Отец прав, я какой-то проституцией занимаюсь, придумываю рекламу корма с говорящими кошками, ролики про йогурты, от вкуса которых мужики с ума сходят и семьи сплачиваются. Бесполезно это, просто одни снимают и отмывают для других, все между собой, уже даже люди на этот бред не ведутся. Глупых, конечно, всегда хватает, но и для их тупости предел есть. Предел, наверное, везде есть, надеюсь, что и мы ногами в землю хоть упремся под конец жизни. – Леха посмотрел на верхушки берез и затянулся.
– Леш, а Лена? У тебя она есть, помогает тебе, приносит для тебя смысл в это все.
– Кстати, а где она?
– В доме осталась. Наверное, помогает родителям со стола убрать.
Леша достал вторую сигарету. Гоша сделал последние тяги и остановился с бычком в руках, в раздумии, куда его бросить.