Арена содрогалась от безобразий внутри и залпов снаружи. Сидевший из последних сил вдовец-генерал вскочил наконец на ноги и, выпятив руку, заорал:
– Вы, двое в синем, заходите с фланга! Шире шаг, не робей, стервы! Волосатые у перил, с боем отступайте во второй ряд, не мните шеренгу! Женщина, заряжай снаряд, – генерал имел в виду бутылку с молоком, – целься! Пли! Лахудра безобразная, что ж ты, сволочь, по своим бьешь, расстрелять!
Генерал взмахнул руками от досады и выбил поэту зуб. Короли в разорванных одеждах скакали на психоэнергетическом куполе, бились о королев, о министров, о свой веселый народ и о случайно выскакивающие в зал чупки. Где-то уже совсем далеко вертел королевскими стражниками вздутый фармацевт, женщина с электропалачом модели 6С бегала с мстительными целями за тем, что швырялся пельменями, толстые били тонких, сильные слабых, глупые умных, все били всех! В окружающем космосе уже сияли первые сверхнейтринные ракеты беспредельной мощности, растерявший после оплеухи генерала рифмы поэт в отчаянии творческого кризиса рвал на голове волосы, а его медленная жена вдруг повернулась к мужу и спросила:
– Послушайте, дорогой мой, о какой цмульке все говорят? Ведь в багабопе нет никаких цмулек! Вы же перепутали багабоп со спортивными оргиями!