– И ты решил мне сообщить об этом только сейчас, после свадьбы?
– Я просто боялся, что… – мужчина замялся, пытаясь подобрать подходящие слова, которые бы звучали не так грубо.
– …твой мальчик, очевидно, упадёт в цене, и я не выберу его? – довольно сухо закончил собеседник.
– Ну… по сути, да.
– Ты же знаешь, что я выбирал его из-за выгодных для себя условий. Но он далеко не единственный кандидат, который может мне их предложить, как ты понимаешь. Так что мне ничего не мешает сейчас взять и потребовать расторжения брака. Мне-то всё равно, альфы не обесцениваются от этого, а вот у твоего сыночка репутация будет подпорчена.
– Ты не посмеешь! – поднялся было Кассио, но собеседник осадил его одним холодным взглядом снизу-вверх.
– Почему не посмею? Я правлю здесь бал.
– Но ты ведь не будешь этого делать? – осипшим голосом уточнил альфа, уже всерьёз испугавшийся, что эти слова окажутся правдой.
– Это уже другой вопрос, – поляк поднялся и направился в сторону кухни, чтобы помочь старшему омеге с накрыванием на стол, потому что тот, судя по звону посуды, пытался готовить что-то грандиознейшее и не очень с этим справлялся. – Я не люблю, когда от меня скрывают подобные вещи, – он хотел сказать что-то ещё, но в дверях столкнулся с ошарашенным омегой. Тот подошёл попросить помочь уложить тяжёлые вещи, ибо ему нельзя было поднимать ничего, что весило больше пяти килограммов. И тут услышал этот разговор, от которого все мысли смешались в неразборчивый клубок. Что ему было думать? Ведь до этого момента мужчина и вправду казался ему очень добрым и мягким, но сейчас показал себя совершенно с другой стороны. И что за положение у их семьи такое, что им вдруг понадобилось отдавать сына за этого бизнесмена? Неужели его продали в прямом смысле этого слова, а теперь начали открывать утаённый от «покупателя» брак «товара»?
Юноше срочно нужно было объяснение услышанного, но он только открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, вцепившись в ручку двери.
– Ты чего милый? – альфа удивительно добро улыбнулся супругу, а голос его сразу смягчился. Алек отпрянул, нахмурившись, и наконец обрёл дар речи.
– Ты что, хочешь со мной развестись? – с вызовом спросил паренёк, хотя видом своим скорее напоминал перепуганного нахохлившегося воробья.
– Давай дома об этом поговорим, – наклонился он к самому уху омеги, прихватывая его за плечо.
– Нет, я никуда отсюда не уеду, пока ты мне всё не объяснишь!
– Алексо! – прикрикнул на сына отец, выйдя из столовой, и омега моментально затих, виновато потупив глаза. Разве он не имеет право знать?