Воспользовавшись моментом, я хорошенько просушила полотенцем волосы, запустила в них пальцы и с усердием встряхнула. За этим делом меня и застал Деррен, глаза которого отчего-то потемнели и в данную минуту напоминали темные сапфиры.
– Что будешь? Чай, кофе? Или, может, хочешь чего-нибудь покрепче? – от меня не укрылся сарказм в его голосе.
Я озадаченно посмотрела на Форестера и нахмурилась.
– Оборотни не пьют спиртное.
Ему ли было не знать простых истин? Тогда зачем предложил?
– Тебе-то можно.
Услышанное настолько шокировало меня, что я смогла оторопело выдавить лишь:
– Травяной чай, если есть.
Деррен молча покинул гостиную, позволяя мне без свидетелей разобраться с беспорядком на голове.
Не прошло и пяти минут, как он вернулся с кружкой невероятно ароматного напитка, от которого тонкой струйкой взвивался пар. Не допуская прикосновений, я аккуратно взяла ее из мужских рук и принюхалась. Ничего подозрительного. Стоило поднять голову, встретилась взглядом с Форестером. Его глаза были прищурены и метали молнии.
– Неужели подумала, что я собираюсь навредить тебе? – со злостью произнес он.
Я расправила плечи и с вызовом вздернула подбородок, желая скрыть стыд, вызванный подобным замечанием.
– От тебя можно ожидать чего угодно.
– С тобой не соскучишься… – выдохнул Форестер и вальяжно раскинулся в кресле. – Зачем мне привозить тебя в свой дом и в нем же травить? Если бы я задумал что-то недоброе, то сделал бы это в машине. Метель скрыла бы все улики.
Я повела плечом и опустилась на край дивана.
– Чтобы расправиться с дочерью врага. Вдруг по пути что-нибудь пошло не по плану? Тут надежнее.
– Врага? – повторил полукровка, запрокинул голову и расхохотался стальным раскатистым смехом. – Не слишком ли громко сказано? Это твой отец считает нас врагами, тем временем как нам нет дел ни до него, ни до остальных манаро.
В груди вспыхнула такая ярость, что я не выдержала и вскочила с дивана, чудом не расплескав чай.
– Хочешь сказать, нет никакой войны?!
– Разве редкие стычки можно назвать войной? Ну подожгли вы кому-то из наших машину, мы вам в отместку спалили две. Вы разбили нам окно – мы вам шины прокололи.
– А как же нападение на мою маму и тетю? – о себе я предпочла умолчать.
Форестер резко подался вперед, оперся локтями о колени и твердо произнес:
– Мы не имеем к этому никакого отношения.
– Я сама видела!
– Что ты видела? – дерзко спросил полукровка и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Если Мия не винит нас, тебе тем более следует забыть об этой истории. Или ищи врага среди своих.
Я не поверила ни единому слову Форестера. Образ оборотня, что запечатлелся в моей памяти, принадлежал огромному черному волку. Таких среди манаро не было. К тому же на поляне, где произошло нападение, нашли клочки одежды, запах которой принадлежал Дилану Форестеру. Я до сих пор не понимала, как отец не стер его в порошок в тот день. Возможно, ему, как шерифу, не хватило улик для обвинения, а самосудом решил не заниматься. Тем не менее в резервации все знали, кто причастен к произошедшему.