«Все. Конец. Как глупо», — затравленно подумал Вяче.
Но ровно в этот миг на правой руке шпанёнка неподъемной гирей повис, вцепившись стальными клешнями, сосед-пролетарий. Вяче мгновенно воспользовался спасительным шансом и со всей злости пробил «шестерке» справа, так что челюсть с костяным треском треснула, вминаясь, а ее обладатель улетел в долгий нокаут. Бушевавший в Хворостинине адреналиновый шторм искал выхода. Без малейшей паузы он развернулся и набросился на третьего.
Тот даже поднял руку, пытаясь зачем-то задуть спичку, но мгновенно словил сокрушительный удар снизу вверх точно в подбородок, а потом еще пару вдогонку. И повалился без памяти на грязный пол. Камера вновь погрузилась в непроглядную тьму. Но теперь это уже не имело большого значения.
Почуявший кровь Хворостинин, надсадно кхекая и матерясь, принялся без разбора зверски забивать ногами лежащих на полу воров. Ослеплённый яростью, он ухмыльнулся темноте довольным оскалом, радуясь, что обут в сапоги, отлично подходящие для таких дел.
Неожиданно снова вспыхнул огонек. Это рабочий зажёг имевшийся у него в запасе огарок. Славка, рыча, превращал освещённые неровным светом лица поверженных врагов в кровавое месиво. Всего скорее он так бы и забил воров насмерть, словно лев, терзающий свою добычу, тем более, что тюремщик видно уснул и на шум, доносящийся из общего каземата, пока никак не отреагировал.
— Стой! Ты же сядешь за убийство. Оно тебе надо? — Негромкий окрик подействовал на затуманенное сознание нашего героя отрезвляюще. Он тяжело качнул головой и не без сожаления бросив взгляд на валяющихся на полу безвольными куклами бессознательные тела, отступил.
— Спасибо, что выручил. Меня Вяче зовут. — Славка протянул руку, опустившись на нары и переводя дыхание. Имя его прозвучало, как подпольная кличка, вполне в духе того времени. — Я уж думал — всё, смерть моя пришла.
— Илья. — Отставив горящий свечной огарок в сторону, ответил рабочий на рукопожатие и после секундной паузы, словно взвесив все за и против, добавил веско. — Голубев. Люди должны помогать друг другу.
— Да. Ты меня дважды выручил, я такое не забываю. Еще раз благодарю.
Тот лишь пожал плечами, а вслух сказал про другое.
— Давай их оттащим в угол, пусть там полежат возле параши. Отдохнут. А мы посидим, погутарим. Все одно теперь не уснуть.
Славка, оглядев побоище, качнул головой.
— Не, чего о падаль руки марать. Эй, китаец, — Славка махнул рукой в сторону неподвижно сидящего азиата, тот приоткрыл узкие щелки глаз, изобразив на малоподвижном лице подобие вопроса, — Да-да, ты. Бери эти куски дерьма и тащи в угол, — слова свои Вяче сопроводил размашистыми и доходчиво-наглядными поясняющими жестами.