Почти синхронно с ним действовал и Вяче. Как только друг нанес первый удар, он молниеносно разрядил треть магазина в грудь неприятеля. С перепуга и для надежности. Все же калибр не слишком внушает… Вот только эффект вышел куда серьезнее, чем Вяче ожидал.
Пока прошитое пулями насквозь мертвое тело, все еще по инерции медленно переступая ногами и пятясь, валилось спиной вперед на пол вагона, Хворостинин выглянул в дверной проем и открыл огонь по ближайшему от него бандиту. Им оказался Жиган.
Гриня за секунду до этого наклонился к очередному фраеру, забирая толстый бумажник. Распрямляясь, он услышал приглушенно-отрывистые и частые хлопки выстрелов. Сначала у Жигана мелькнула мыслишка, что это кто-то свой — из банды — решил поразвлечься или отыскал новую цель. Но потом с ужасом увидел лицо того самого непонятного типа, за которым только позавчера утром следил на базаре. И в руках он опять держал ствол. Вот только на этот раз стрелять он начал без промедления.
Первая же пуля угодила Жигану в грудь, немудрено, до цели Славке оставалось всего несколько метров. С такого расстояния даже при минимальном навыке, чтобы промазать, надо иметь особый талант или запредельно низкий уровень везения. А Вяче за годы тренировок накопил определенный опыт обращения с пистолетами и как раз малого калибра.
Так что из трех выпущенных пуль две нашли цель.
Тут уже в дело вступили пришедшие в себя, оставшиеся на ногах члены банды. Свинец часто зацокал по стене рядом с ним, засвистел в проеме двери, одна из пуль дернула полу куртки. И Вяче отскочил за укрытие, одновременно присев, чтобы уменьшить общий силуэт. Стенка переборки вагона ощетинилась, как ёж, острыми щепками, появившимися на местах многочисленных попаданий пуль, которые так и не смогли пробить насквозь толстые доски.
Успевший вооружиться трофейным револьвером Тёма, прямо с пола, снизу вверх, сам оставаясь почти невидим, точно и хладнокровно прицелившись, всадил пулю в ногу Васьки Банщика, который только что с азартом и яростью палил в Славку. Мелкий уголовник взвыл и повалился на ближайшее сиденье. Торопов, недолго думая, еще дважды выстрелил, на этот раз точно послав пулю в грудь противника, так что у того горлом хлынула кровь из пробитого легкого.
Разом поперхнувшись, Васька с ужасом посмотрел на огромное кровавое пятно у самого сердца. Оружие вывалилось из похолодевшей руки, он медленно сполз на колени, захрипел в предсмертной агонии и замер, завалившись мешком на испачканный кровью темный пол вагона.
Седой, сразу после начала пальбы, предпочел отступить к передней площадке и стрелял, прикрываясь стеной. Он видел, как один за другим гибнут члены его шайки. Левой главарь крепко сжимал ручку саквояжа с награбленными двадцатью тысячами. В правой у него был браунинг.