– Я абсолютно ничего не помню, правда. Самые первые воспоминания начинаются здесь, в этой комнате. – Рим проводит глазами по уже полюбившийся, но однообразной комнате. – А что не так было с моей одеждой? Может она как-то поможет вспомнить если я её увижу?
– Быть может, быть может. Но… Однако… мы её выкинули. Она была вся истрепанная и больше походила на тряпки.
– Понятно. – Радость от новой ноги сошла на нет когда он потерял очередную зацепку. Его сильно волновало собственное прошлое. Особенно то что из-за этих вещей на него кто-то зол. Значит на это есть причина. Тау сильно его напугал в тот день, но теперь он полностью свыкся с тем что потерял память и даже злость плотника давала хоть что-то. А теперь – нет. – Тогда расскажите что произошло когда меня нашли.
– Как тебе идея проверить мои старые ноги и твою новую в деле? – Баа же напротив, хотела отсрочить этот разговор как можно дольше и даже сейчас постаралась это сделать. Она хотела максимально сильно не вдаваться в противоречивые факты. А именно про одежду, ведь она так и не смогла придумать оправдание даже для себя. Говорить об этом вообще было глупостью, но вдруг бы он хоть что-то вспомнил, или хотя-бы показал как-то лицом. Но нет. пустота. Он и вправду ничего не знает. – Идём на кухню, заварю тебе один отвар, может он поспособствует твоей памяти.
С того разговора прошли два дня и всё это время Рим обдумывал возможные варианты. Их было немного потому-что он мало что знал просто о мире. Не знал стран, городов, и правителей этих стран и городов. Он был в А’Элине, его сжёг или сожгло нечто под именем Азгиель. Так же он был и в других странах, поэтому Баа отмела вариант с тем что он чье-то оружие, поэтому всячески оберегала Рима от слухов. Так же он понял что в тех местах не видели проходящих мимо людей, все торговые пути были перекрыты и максимум кто там мог быть мародеры. Но и это тоже маловероятно. Там по словам старухи НИЧЕГО не было.
Этим утром его особенно сильно давили эти мысли, ему как-то хотелось самому увидеть А’Элин, но такого ему вряд ли разрешат. Сейчас он находиться в абсолютном тупике.
Он вновь смотрел на открытое окно. Там в лучах недавно взошедшего солнца люди выходили из своих домов. Он видел как они начинают свои повседневные дела. Кто-то кормит животных, кто-то подметает двор, кто-то идет с ведрами на колодец. И ему тоже хотелось бы быть “этим кем-то”, заниматься своими делами, может иногда скучными и рутинными, но своими. Может мама просила его принести домой воды? А может отец учил охотится? Быть может у него были младшие братья с которыми они дружили, но вечно друг-друга недолюбливали и ссорились? Та жизнь, отнятая у него, она нужна ему.