— Какое же ты чудовище, Ричард Маккоул! Если бы мне сказали, что ты и есть дьявол, я бы ни минуты не сомневалась! Есть ли в тебе хоть капля человечности?! Ты не способен никого любить, даже родных по крови тебе людей! В тебе нет ничего святого!
— Ну почему же! Я всё же могу даровать тебе некоторое снисхождение (за определённую плату, конечно) — мы можем не слышать твоих истошных оглушительных криков в час казни, потому что будешь ты к тому времени, если уступишь, мертва. Следовательно, ничего не почувствуешь. Тебе стоит лишь сказать, где сейчас Равенна Гордон. Жива ли? Это крайняя моя головная боль. Хочу уничтожить последнюю особь ненавистного клана Гордонов! Давно это надо было сделать нашим пращурам! Эх, малодушные предки!
— Ну так я разочарую тебя, мерзкое исчадье ада! Я не знаю, где Равенна Гордон! Желаю, чтобы ты никогда её не нашёл! Будь ты проклят! — всё это Джесс выкрикнула с неистовым жаром, по щекам её безудержным потоком лились слёзы отчаяния.
— Что ж! Я давал тебе возможность выбора! Увидимся в час казни! Осталось недолго! За тобой очень скоро придут… Лишь скроются последние лучи светила!
И хрупкая надежда Иэгэна и Джессики Паркенс разбилась со звоном хрусталя…
Глава 34. Костер для ведьмы
Джессика судорожно плакала, облокотившись на входную решётку, она всё ниже припадала к земляному полу темницы, силы её были на исходе. За что с ней так жестока судьба?! За что?!
Ей казалось, она выплакала все слёзы земли! «Есть ли для меня на этом белом свете спаситель?! Скажите, небеса, сжальтесь или подайте знак! Или это конец, и мне стоит воспользоваться «даром» Иэгэна?!»
Тут, словно небеса её услышали, с противоположной стороны от входа, что пользовались стражники и Ричард, с той самой стороны, куда исчезал сегодня монах, появилась Лилиас Маккоул.
— Леди, сейчас вас вряд ли можно чем-то утешить… я понимаю это… но я пришла сделать ту крохотную малость, которую могу для вас совершить… Может быть, вы захотите оставить какие-то послания вашим родным и близким?! Я принесла чернила и бумагу… — несмело пояснила цель своего тайного визита девушка. — Я хочу, чтобы вы знали — я не верю, что вы колдунья, я полагаю: вы жертва неизвестных нам обстоятельств, о которых вы, вероятно, умышленно умалчиваете.
— Спасибо, Лилиас! — вздохнула опечаленно Джессика. — Только бумага ни к чему… Ни с какими гонцами посланья не доставить моим родным и близким! — и пуще прежнего залилась слезами.
Растерянная Лилиас, подумала о том, что узница не имеет родственников. Возможно, она осталась сиротой или попросту не знает своего рода.