Чернец вдруг достал какой-то тряпичный свёрток из-под полы ризы.
— Вот поешьте немного! Только всё, что останется, надёжно спрячьте. Так вы не выдадите меня, никто не узнает о моём приходе.
Монах просунул передачку через решётку и снова что-то стал доставать из-за пазухи. На этот раз — два миниатюрных стеклянных флакона. Один был наполнен прозрачной жидкостью, другой — с зеленоватым оттенком.
— Эту настойку выпейте прямо сейчас. Эти капли придадут вам силы и позволят здраво мыслить в трудную минуту. Малышу они не навредят. А этот флакон… — тут он протянул пузырёк с изумрудной смесью, — будет вам спасеньем, если мои надежды падут!
Джессика учащённо заморгала глазами, всё еще не веря, что такое может произойти.
— Я должен идти… Молитесь о спасении ваших душ и тел!
И Иэгэн исчез, казалось, опасаясь, что может быть обнаружен. Но на самом деле ему было невыносимо видеть слёзы пленницы.
Так начался новый день для Джессики в Крейгмилларе. А в мыслях узницы разум кричал, что, возможно, и последний в её несчастной невообразимо подлой судьбе!
Признаться, она ожидала, что Ричард, Маргарет да и Лилиас будут требовать от неё подробных разъяснений.
Но никто не приходил, не поддержал её, не допрашивал и не злорадствовал над ней.
Никто не принёс ей еды или питья, никто не сжалился и не снабдил её тёплой одеждой…
Так она, забытая всеми, просидела взаперти до самого вечера, холодного февральского вечера. Волшебная настойка Иэгэна не дала ей сойти с ума. А в руках тем временем Джессика судорожно сжимала крошечный пузырёк, наполненный смертельным ядом.
Уже в сумерках Джессика услышала шарканье многочисленных ног по коридору, что вёл сюда из верхних этажей замка. Это оживление заставило её засунуть флакон за корсаж платья. Перед тем, как входная дверь в холл, где были по двум сторонам разбросаны такие же камеры, что и её, открылась, Джесс услышала противный голос Ричарда. Он в полголоса отдавал какие-то распоряжения стражникам.
Когда, наконец, его физиономия стала видна через решётку новой обители Джесс, он прогремел:
— Ну что, милашка?! Надеетесь с Иэгэном на чудо и верите в Божию милость?! Вы думаете, я дал тебе время, чтобы вымолить прощение Господа или получить моё снисхождение?! Легковерные! — при этом руки аспида[40] были сложены на чреслах одной ладонью поверх другой. Вся поза изверга говорила о бахвальстве, чванстве, что укоренились в нём с неимоверной силой. — Я дал тебе передышку лишь с одной целью, отдохнуть с дороги самому, чтобы затем остро насладиться видом тления твоего тела на костре, а вместе с ним — сгоранием радужной будущности Дункана Маккоула! Я ведь уже знаю, что ты обрюхачена им!