— Тогда не теряйте времени… Иэгэн мне сказал, что снабдил вас нужным снадобьем, и просил напомнить вам о нём. С минуту на минуту за вами прийдут… Простите нас…
Договорить Лилиас прощальные слова не успела, позади неё началось движение, вдруг руки Ричарда схватили сзади Лилиас под локти:
— А! Глупая девчонка! Думала только Дункан и Иэгэн знают о потайном ходе! Я знал, что вы им воспользуетесь, защитнички! Обыскать приговорённую! — резко приказал аспид стражникам, что появились следом за ним.
Этот червь всё слышал! Джессика не успела и опомниться, как её схватили сперва руки через решётку, чтобы не смогла спастись, затем второй стражник вломился к ней в камеру и обшарил её наглыми руками, ему не составило труда найти пузырёк с ядом.
— Изверги! Душегубы! Демоны! Гореть вам в аду! — вопила Джессика, тщетно вырываясь и извиваясь, как ящерка.
Ответом на оскорбление Джесс был лишь злорадный громогласный смех Ричарда.
— Ну хватит! Достаточно прощаний и сожалений! Ведите её к месту казни! А наши места, сестрёнка, — места зрителей! Ха-ха-ха!
— Пусти, Ричард! Пусти! Не хочу тебя видеть! — воспротивилась Лилиас, пока Джессику, рыдающую, волокли из подземелья к плахе.
Во двор крепости были согнаны почти все жители деревень Маккоулов и все обитатели цитадели и замка. Некоторые еще плелись через опущенные цепные ворота. Многие из них были с факелами, легкий настил снега не давал достаточного освещения в вечерней мгле февраля.
Понятное дело, большая часть средневековых людей были суеверными и глупыми людьми, с легкостью верующими в сглазы, проклятия, колдовство и чары. Их и не нужно было гнать на площадь экзекуций. В некоторых из них боролись здравый смысл и невежество. Иные были истыми христианами и умели сочувствовать и сострадать. Одним словом, в этой толпе хватало разных созерцателей.
Одни выкрикивали: «Сжечь ведьму! Сжечь!», другие: «Суда короля! Суда!», и лишь некоторые: «Божьей милости! Милости!» или что-то в этом роде.
Все ликующие или напуганные собравшиеся окружили в ожидании высокий деревянный помост (он специально был сооружён в это утро). Под его половицами были навалены поленья, чурбаки и сушняк, а поверх их громоздились охапки хвороста. К деревянному настилу помоста вели грубо сколоченные сходни. В центре плахи возвышался шест.
Джессику вел со всех сторон плотный ряд стражников, словно закоренелого преступника. Но таким образом Ричард перестраховывался — вдруг в толпе найдется сверх жалостливый созерцатель, который изъявит желание облегчить участь им приговорённой.
Сейчас Джесс, на удивление, не плакала, она смотрела на всех отрешённым взглядом. Будто не с ней всё происходит! Будто не её сейчас заживо сожгут! Она не искала в толпе знакомых лиц, не искала спасителя или защитника. Она просто шла… Шла, медленно приближаясь к зловещей плахе.