— Я капель ей дала успокоительных Иэгэна, она и уснула быстро. День, видать, выдался суматошный для нее, утомилась бедняжка! Все для нее интерес вызывает, ко всему она рвение имеет! Ложись и ты, видно, сама ног не чувствуешь, а ну так в пляс пускаться весь Хогманай! — подтрунила Нормина напоследок, зная, что с трудом Гавину удавалось расшевелить ненаглядную. — У колодца-то одна была?
— А с кем мне еще быть? — быстро выпалила Бренна, укладываясь на свое ложе. — Спят еще все! Благо двери были настежь — «Хогманай — дверь не затворяй![19]».
И желая показать, что не хочет продолжать дальнейший разговор, повернулась к Нормине спиной.
«Истинное» утро снова началось с суматохи. Джессика решила проявить, как полагается настоящей леди, неожиданно каприз:
— Мне приснился сон, что вся мебель в моих покоях стоит совсем по иному, и от этого они стали просторнее, светлее и хотелось петь и танцевать! Нормина, позови Гавина, пусть он поможет расставить все так, как в моем сновидении! Хочу уюта и простора отныне!
Бренна словно почуяла, что-то неладное — поникла, отвела глаза и принялась с удвоенной силой за свою ежедневную работу горничной, хотя Джессика была уверенна, что ее подмигивание Нормине осталось не замеченным для девушки.
Нормина довольно быстро разыскала Гавина. Он поприветствовал всех присутствующих и раболепно стал ждать указаний со стороны госпожи, изредка бросая взгляд на Бренну, с целью оценить ее сегодняшнее настроение.
Несмотря на то, что покои «леди Равенны», были бедны на меблировку: тяжеловесное ложе госпожи, две скромные лежанки горничных, пару вместительных сундуков да небольшой комодик, Джессика долго мучала данноттаровца. Сначала Гавин расставил все перечисленное так, как «во сне» Джессики, потом «леди Равенне» показалось, что так совсем не уютно и пусто в центре комнаты. Затем попробовали расположить некоторые атрибуты мебели совершенно по-новому: и так, и этак, и в конце концов успокоились только тогда, когда «частично» (как выразилась довольная Джессика) мебель вернули на прежние места. А в итоге — лишь два сундука остались знакомиться с иными углами покоев.
Гавин учтиво скрыл свою усталость, но пот со лба говорил сам за себя.
— Благодарю тебе, Гавин! Хочется первый день в новом году встретить по-особенному — ярко, весело! Да ты весь взмок! Бренна, напои Гавина водой что ли! Как он старался! Как изнурился! — нахваливала данноттаровца Джессика, пока Нормина тщательно укладывала в сундуки наряды госпожи.
Бренна, не задумываясь, покорно напоила своего воздыхателя той самой колодезной водой, так и не посмев взглянуть на Гавина. Зато улыбки Джессики и Нормины заставили ее свести в недоумении брови: «Чему радуются?»