– Ох, как же здорово! – улыбнулась я. Подошла к мужчине и, не стесняясь, поцеловала его в щёку. – Спасибо тебе.
Ракх кивнул и потащил собранные волосы в огонь.
– Пожалуйста. Лучше всегда поступать так с остриженным.
– Потому что волосы используют в колдовских делах? – спросила я.
– Именно. Хотя здесь их, конечно, никто бы не нашёл. Разве что такой же тёмный, как я, который хорошо знает чащу и не боится духов.
И мужчина почему-то бросил взгляд на тропу, по которой мы шли. Он явно думал о чём-то своём, и больше не улыбался. Я не стала задавать вопросов – пошла умываться. Потом мы готовили завтрак, ели, и кормили Кутерьму и Тэма, который не мог так ловко охотиться в лесу. А выехали, когда окончательно рассвело, и голубое озеро стало золотым.
Мне было намного легче сесть в седло, и прекрасный лес продолжал нашёптывать свои тайны. Правда, теперь я не спешила ими делиться – видела, что Ракху не до красивых историй. Мужчина ушёл в себя, и даже не управлял Жалом – конь топал сам, обходя камни и порой останавливаясь, чтобы сорвать и съесть цветок. Аник уже не выглядел испуганным, озирался любопытно, напевал что-то себе под нос. Кажется, ему тоже не очень-то хотелось делиться с нами своими мыслями. В таком странном молчаливом настроении мы ехали через лес ещё два дня, завершая путь одним и тем же: позаботиться о зверях, принести воды и приготовить поесть, поставить палатки и уснуть. А потом великанов резко сменили обычные дубы и берёзы, и дорога стала шире, хотя и была едва различима средь трав.
– В паре дней пути будет поселение, – сказал Ракх. – Можем заночевать там, попроситься к кому-нибудь в дом.
– Здесь ещё Вардар? – спросила я.
– Нет. Это пограничные земли. Их жители смешанных кровей, и зовут себя «дарры». Нормальные ребята, если заплатить.
– А, может, лучше снова палатки поставим? – робко предложила я, и ребята улыбнулись.
– Можно и палатки, погода позволяет. Да и укромных мест здесь хватает.
Я кивнула. Если бы он только мог довериться мне, отдать часть трудной правды или её всю! Но его загадки принадлежали ему одному, а мне оставалось просто ехать вперёд, свыкаться с дорогой и учиться понимать настроение природы.
Ракх массировал мне спину каждый вечер, и всякий раз делал это чуточку иначе. Он был то жёсток, то нежен, то щекотал, то настойчиво сминал. Я как будто читала в прикосновениях сильных пальцев его мысли, и было это странно и притягательно. Снова и снова удовольствие, уже не столь необходимое для поддержания моих сил, но важное для сердца. Забота всегда сближает, конечно, если она не вынужденная.