Нас ждет последняя дверь на сегодня. За мной, пожалуйста. Не правда ли, эта дверь напоминает нам феникса, который сгорает в конце, но непременно возрождается. Его сияние ослепляет взор, поспешим же войти!
Мы снова на восьмом этаже. Не удивляйся, что все последние пути приводят нас сюда. Как-никак, а целых десять лет жизни Яны прошли именно здесь. Мы постоим на пороге: мне не хочется разуваться, а тем более погружаться в гущу событий. Здесь слишком много народу и слишком мало смысла.
В разные времена и в разных местах люди, имеющие определенный уровень осознания, придут к одному и тому же. Вот и эти люди встретились, конечно же, не просто так. Давай отключим внешний звук: мне непривычна музыка, что оглушает эти стены. К тому же разговоры присутствующих не несут никакой важной информации и страшно жужжат. Ах, у меня начинает болеть голова! Скорее нажмите стоп!.. Так-то лучше.
Эта толпа состоит из людей разных возрастов, они сошлись здесь из разных уголков города, каждый за плечами имеет свою историю, отличную от другой. Но одно их объединяет: сознание. Каждый свободен в своем выборе, но они его не сделали. И если причина, по которой они здесь, ясна, то не сразу можно догадаться, что же здесь делает Яна.
Оставим на паузе – это в нашей власти – и пройдем в комнату. Когда люди заполняют эту маленькую квартиру, Яну всегда можно найти в углу дивана. Порой она злится, достигая высшей точки этой ужасной эмоции, при которой чувство начинает причинять физическую боль. Иногда от безысходности она кричит. В другой день, не имея сил выносить это, она просто плачет. А иногда молчит, чувствуя пустоту, зияющую внутри. Вы, возможно, спросите: а что в этом такого трагичного? Но, чтобы понять, вам нужно быть ребенком, оказавшимся здесь одному, понимающим, что помощи ждать неоткуда, и осознающим собственное бессилие, наблюдающим ужасы наяву, чувствующим пренебрежение со стороны тех, в кого верил. Да, Яна и сама знала, что могла рассказать обо всем родителю, но сестра горячо просила о молчании. А Яна, глупышка Яна, что по-прежнему считала ее единственным другом, смиренно выполняла просьбу. В свою очередь, она каждый раз просила сестру не приводить никого в их хрупкий дом, но оставалась незамеченной и неуслышанной.
Если бы Яна имела такое место, в котором во время бури смогла бы укрыться – это было бы счастье, даже если бы это убежище было размером с коробку, но его попросту не существовало. Вот и все дела. На года три это место станет пристанищем для этих и еще множества чуждых для Яны людей. За все это время она так и не поймет их, но увидит их глупость, потерянность и несостоятельность. И навсегда в будущем звон стекла бутылок, рюмок, бокалов будет звучать для нее как звук слабости и низости, а тосты – гимном недалеких людей.