– Как тебе наш дорогой друг? – спросил Сон.
– Очаровательнейшая дама! – нервно хихикнула Яна, переводя дух.
Господин Сон кивнул в подтверждение, словно изрекая «а что я тебе говорил»:
– Все полубоги своевольны, но, несмотря на это, у них есть много общего: тот стержень, что позволяет сохраняться гармонии. Но следующая стихия обладает наиболее непредсказуемым, беспокойным, безудержным нравом.
– Кажется, я поняла, с кем состоится следующая встреча, – не без напряжения в голосе отвечала Яна.
Она вышла из воды. Пока Яна отжимала подолы своего платья, господин Сон встал истуканом, опустив обе руки на трость. Он закрыл глаза и прошептал заклинание: слов разобрать было невозможно, потому что все сказанное он пробормотал себе под нос. Но спустя мгновение ближайшее дерево, сухое и уже давно жаждущее милосердного топора, повалилось на бок вместе с корнями и упало прямо к их ногам. Мановение руки – и ствол вспыхнул, унося густой дым под облака.
– Пришло время немного согреться и заодно высушить платье.
– Что же мне делать с этим костром?
– Зайди в него, – просто ответил Сон.
Яна оценила шутку и от души посмеялась. Правда, как оказалось позже, это была совершенно не шутка.
– Хорошо, – она развела руки, словно сдаваясь полностью. – Я зайду туда, уже захожу.
– Он не причинит тебе вреда, – спокойно заключил Сон.
Яна встала на уже обуглившиеся дерево, с головой уйдя в огонь:
– Отец поруку дал тебе
Хранить здесь жизни наши,
И ты пылаешь ярко.
Мы странники, и ты наш верный спутник
В пути теплом нас насыщаешь, одариваешь светом,
Едой награждаешь и в прах нас превращаешь.
Увы, мы каждый день к тебе взываем, но молча тушим.
И лишь с зимой приходит наша память,
Вновь грезы о тебе рождаются, и мы купаемся в благих воспоминаниях.
Поверь, любовь к тебе пылает ярко,
И, хоть глаза в упор не видят света,
Твое тепло и блеск мы ощущаем.
Взрастил ты нас, за это мы тебя благодарим!
Я жду тебя, приди ко мне.
Яна открыла глаза и, не стерпев хлынувшего на нее света и жара, захлопала ресницами, как бабочка крыльями, летящая прочь от огня. Кругом нее стеной полыхал пожар, обступив со всех сторон. Привыкнув к жару, наконец получилось оглянуться. Вид был унылый: полубог все пожрал и впитал в себя – в округе не было ничего, кроме обуглившейся, прожженной насквозь почвы. Огонь созерцал гостью с большим любопытством; Яна чувствовала его взгляд на себе отовсюду, словно у него была тысяча глаз, но ни их, ни лица она не видела.
– Зачем призвала меня? – послышался голос отовсюду. Яна завертелась на месте в попытках увидеть лицо, но оно было по-прежнему скрыто. – Зачем выкрикивала мое имя?