— Мне тоже.
Стыдливая пауза в нашем с Бьянкой разговоре продлилась недолго. Принявшись расспрашивать ведьму о том, что происходило, пока я спал, узнал о её с графиней небольшом приключении по некогда опасному месту, называвшемся Плотоядным лесом. Сутки Брун провела в той пещере, подготавливая тела наших соратниц, а также двух древних ведьм к погребальному костру. Следующим её делом после отдыха стало наше извлечение на поверхность. По округе по-прежнему могли летать ведьмы Видэнберга, по этой причине не рискнувшая играть в догонялки с двумя пассажирами Бьяка, смастерив из хвойных веток носилки вручную, вместе с молодой графиней принялись волочить меня по направлению к нашему городу. Много раз те натыкались на стайки крылатых хищников, что своими мёртвыми стальными телами усеяли огромные пространства леса, из-за чего, опасаясь повредить носилки об острые и торчащие из земли крылышки, девушкам приходилось огибать «шипастые» участки.
Всё это время мелкая графиня, пыхтя, кряхтя, стирая руки и ноги до мозолей, всем чем только могла помогала моей ведьме. Меняла немногочисленные повязки, стирала их в момент, когда мы проходили мимо ручьёв, а также изо всех сил тянула вместе с Бьянкой моё тело по ухабистой и не очень ровной лесной чаще. Нам сильно повезло. Возможно, неопытность Брунхильды и её слабость в одновременном контроле сразу нескольких заклинаний позволили той сохранить достаточно сил для собственного исцеления, а после и моего. Вернее, так она говорила, пытаясь казаться рассудительной, позабыв о множественных синяках и успевших зарубцеваться на коже шрамах.
Рассказ ведьмы о пережитых без меня четырёх днях затянулся до самого утра, после чего добыв нам у ручья нескольких только-только проснувшихся от спячки лягушек, она подала крайне мерзкий с виду, но очень питательный внутри завтрак. Именно уплетая его, я понял, сколько успело произойти со мной за последние дни. Защита крепости, лесозаготовочные работы, пиратство, путешествие и сражение за прекрасную принцессу, а также не будем забывать и о победе над древним злом, дремавшим в глубоких недрах земли. Увидев это всё, пережив сотни, если не тысячи, людей, окружавших меня и сражавшихся за свои жизни, впервые осознал цену такому существу как человек.
Жизнь, моя, Кларимонд или Брунхильды, стоила ровно столько, сколько потребовалось на то, чтобы вырастить, подготовить и отправить в бой врага, нанёсшего последний для нас удар. Причём сделан он исподтишка или в открытую — совершенно не важно. Здесь все и всегда хотят друг дружку убить, и это считается нормальным…