— Идем.
У меня приросли ноги.
— Думаешь жжется? — спросил он. — Верно, жжется. Жжет насмерть.
Беззвучно распространялся в небе великолепный звездный пожар.
— Не могу, — выдавил я.
Я действительно не мог.
— Идем, идем…
Антиох отступал все дальше. Осыпанные стеклянным ворсом листья затягивали его.
Ворон на обугленном дереве щелкнул крыльями, тяжело поднялся в воздух, переваливаясь, точно падая, пролетел у меня над головой, разевая роговой клюв.
— Дур-рак ты, Ар-ркаша!..
Очнулся я на полу. Нос у меня расплющило о паркет, локоть неестественно вывернулся, на лбу появилась острая шишка. Наверное, я здорово кувырнулся.
Грудь прямо раздирало: не хватало воздуха, словно я неделю не дышал.
Я шевельнулся, и сотни крохотных коготков вонзились в легкие.
Было не двинуться.
Кое-как я все-таки дотащился до кухни. Пил долго и жадно, наваливаясь на раковину, мочил затылок под краном. Потом сильно размял лицо вафельным полотенцем и выхлебал всю заварку из чайника.
Немного отпустило. С разъеденного потолка шлепались капли. Здесь тоже потекло. На стене, под краской, вырос безобразный пузырь, из которого сочилась меловая струйка. Я притащил ведро и подставил.
Струйка не попадала. Таз в комнате переполнился, и я вылил его. Открыл форточку. В квартиру ворвался оглушающий грохот дождя. Хлестало по мокрым крышам, клокотало в трубах — содрогалась ветряная темнота.
Под настольной лампой в круге света белели три аккуратные страницы. Меня будто током ударило.
«ВОРОН»!
Абсолютный текст!
Это — Антиох. Бессмертие ему понадобилось. Вот и получил бессмертие.
Страницы лежали спокойно и тихо. Я смотрел на них, словно живая крыса выскочила на стол.
Диагноз у Антиоха был — асфиксия. Он перестал дышать. Я это хорошо помнил. Асфиксия. У меня болело в груди. Коготки еще покалывали.
Абсолютный текст!
Дождь за черными стеклами ревел и ревел, выматывая душу.
Я сел, зажмурясь, на ощупь придвинул теплые страницы, крепко взялся руками за край стола. Сердце выскакивало. Конечно, проще было не лезть: выбросить и забыть напрочь. Но меня разбирало любопытство. В конце концов, что может случиться? Я уже вернулся оттуда. Только одну строчку, всего одну, не больше. Чмокало в тазу, звенели оконные рамы. В прошлый раз все началось с того, что потускнела лампа. Это следует иметь в виду — как только свет начнет гаснуть.
Главное, не зарываться.
Я распахнул глаза.
Итак.
В верхней части страницы крупными буквами было напечатано — «ВОРОН».
Ниже стоял эпиграф: «Кто кричит ночью?»
Я очень осторожно перевел зрачки.
Ворон на обугленном дереве щелкнул крыльями, тяжело поднялся в воздух, переваливаясь, точно падая, пролетел у меня над головой, разевая роговой клюв.