мог стать политическим заявлением, опровергающим не только мировые условности искусства, но и точным указанием того, какой стороны придерживается Фрейтаг‐Лорингофен: своей «Urmutter», «Mutterland», Германии.
Каламбуры Р. Мутта на этом не заканчиваются. Баронесса была известной любительницей (заводчицей?) собак, что подтверждается рассказом Джорджа Биддла о дюжине собак в ее студии – и как английский термин для обозначения смешанной породы – «mutt» (с англ. «дворняга») был бы узнаваемой идиомой для баронессы. Забегая дальше, Гаммель напоминает нам, что любимой ненормативной лексикой Фрейтаг‐Лорингофен было слово ее собственного сочинения «shitmutt» – сочетание шутки про собак и туалетного юмора.
Более глубокое погружение в творчество Эльзы фон Фрейтаг‐Лорингофен показывает постоянную одержимость телесным юмором с выраженным интересом к телесным жидкостям. Можно убедительно доказать, что у «Фонтана» есть идеологическая сестра, произведение искусства того же года под названием «Бог» (1917, Художественный музей Филадельфии, Филадельфия). Состоящий из перевернутого чугунного сантехнического сифона (как «Фонтан»!), прикрепленного к деревянному стулу, «Бог» содержит ту же эстетическую ДНК, что и «Фонтан», будучи возвышенным от функционального повседневного предмета, связанного с мочой и/или калом, до статуса предмета изобразительного искусства. История «Бога» практически один в один напоминает историю об установлении авторства «Фонтана». «Бога» приписывали другу баронессы на протяжении десятилетий: мужчине по имени Мортон Ливингстон Шамберг, американскому художнику и фотографу, который, как и Дюшан, выставлялся в качестве члена Общества независимых художников и был частью салона Аренсберга. Как Альфред Стиглиц сфотографировал «Фонтан», Шамберг так же шустро сфотографировал «Бога», что и привело к предположению, что его изображение было документальным свидетельством его художественного творчества. Это было, к сожалению, обычной печальной судьбой для всего искусства, создаваемого женщинами на протяжении веков. В последние годы искусствоведы подтвердили, что именно баронесса задумала произведение искусства и нашла его части, предоставив Шамбергу собрать работу и сфотографировать ее. Таким образом, это было сотрудничество между Фрейтаг‐Лорингофен и Шамбергом, и заслуга Художественного музея Филадельфии в том, что они вернули это произведение на его место в истории. В таком случае не слишком ли неуместно задавать вопрос о том, сотрудничали ли Дюшан и Фрейтаг‐Лорингофен подобным образом?