Вернувшись домой, разбитый, опустошенный, дозвонившись до большей половины абонентов в телефонной книге, учитывая ранее отложенные на первоначальный взнос ипотеки суммы, он с ужасом понял, что не сможет покрыть операцию, не говоря о реабилитации. Находясь более трех часов в неподвижном состоянии, смотря в одну точку, он пытался, но не мог найти молниеносного решения внезапно обрушившейся проблемы. С понедельника начиналась сессия…
Логично предположить, что в свете последних событий идеология больше не занимала ни миллиметра в его мироощущении, вся его деятельность подразумевала только материальный подтекст. Безусловно, перемену в Михаиле Андреевиче заметили все – от студентов до преподавателей. Первые прощались с уважением к нему и наличностью, вторые же, не зная причин, с определенной мерой довольства и злости одновременно, подметили, что система взяла свое. Но Миша не обращал ни на один из лагерей внимания, одержимый мыслями о скорейшем возвращении любимого человека, порождая коррупцию и уничтожая человека в себе, он открыл перед собой новый мир, в котором взятка способна творить удивительные вещи – не только помогать тебе обогатиться, но и открывать ранее недоступные двери.
– Алло, Миша?! Привет! Как ты? Как Анечка?
– Здравствуй, мама! Спасибо, Аня уже лучше, готовимся к реабилитации. Врачи, по предварительным прогнозам, обещают возобновить деятельность в течение полугода.
– Она дома?
– Нет, в клинике.
– В клинике?…Но это же такие деньги… Может, заберешь ее домой, я буду сидеть с ней?…
– Мама, в клинике это обещают сделать быстрее, там она под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. Не думай, что я не доверяю тебе, просто хочу вернуть ее, жизнерадостную, счастливую, как можно быстрее. Это не эгоизм, просто мне тяжело без нее, я устал ждать возвращения к жизни. И тут уже вопрос не денег, а времени, деньги на этом фоне обесценились, ровно как и отношение к ним.
– Миша, все будет хорошо! Ты не одинок! Ты знаешь, мы всегда готовы помочь тебе, если не материально, то морально и физически…
– Мама, ты понимаешь, что моральная и физическая стороны здесь не играют никакой роли! Они давно не играют роли, с той самой субботы они совершенно ничего не значат.
Обессиленный, убитый, он жил мыслями об ее скорейшем возвращении. Засыпал и просыпался с думами только о ней, лелея их в течение дня, боясь показать их хоть кому-то из окружающих. Он чувствовал абсолютно одиноким в своей беде. Понимая, что никто, как он, не сможет понять, почувствовать, ощутить. Миша предпочитал оставаться наедине со своими всепоглощающими мыслями. Друзья, семья – только посредством телефонных разговоров, не ближе. Засыпая, он видел ее – добрую, веселую, полную жизни, занимающуюся с их тремя детьми. Она все также прекрасна, все также наполнена внутренним светом, который отражается в похожих на нее дочках. Дочери – полное отражение мамы: такие же лучезарные, открытые, умные. И все они, четверо, с нетерпением ждут его в новой, просторной квартире. На подоконнике лениво, безразлично, самодовольно спит кот. Квартира наполнена необыкновенными запахами – ужина, жизни, ее присутствия. Будильник. Утро. Он вновь парализован предательским, опустошающим одиночеством.