Теперь смотрел на них. С вызовом. Подобная фраза на похоронах из уст провожающего – мерзкая выходка, сродни кощунству. Хуже только, если б позлорадствовал, всячески выражая нетерпение. Особенный шанс для унижения того, кому нечего терять.
Показал на жену широким жестом конферансье.
– Целый год для вас старалась. Вам понравилось? – с наигранной надеждой в голосе спросил он у ошарашенных зрителей. Не дождавшись реакции, шагнул в сторонку. Недобро хихикая, глубоко поклонился.
– Вернитесь на место, – указали ему.
И тот послушался. Не мог не послушаться. Но всё делал нарочито медленно. Не оттягивал неизбежное – жил моментом. Смаковал. Как-никак, его звёздный час.
Вини впитывала, как губка. Только это и могла. Но не обдумывать, не действовать. Отказывалась примерять на свою долю. Принимать, что выстраданный образ нормальной женатой пары в одночасье рассыпался от одного только признания. Что именно он его разрушил. Намеренно.
– Хм, – Богат надул губки. – Не хлопают. Дорогая, слышишь? Не хлопают… Зазнайки. Понравилось. Фотографии. Сплетни. Пир на халяву понравился. Вкусно. Поели, поглазеете и поедете домой. А она не поедет!.. Новые шансы каждый день. Ничего не изменится.
Лиси захныкала в платочек. Не замечая ни её, ни кого-либо ещё, без пяти минут вдовец, понурил голову. Понизил голос.
– Вини, я уяснил – взрослым дружба недоступна. Ты ещё слишком маленькая и уже слишком старая для взрослой. Порой несешь несусветную чушь. Но… то, что ты делала для меня, не делал никто. При том что я тебе никто. Это абсурд какой-то. И мне давить? Топтать?
Стремительно отвернулся, схватился за волосы. В повороте со всей силы врезал по кафедре кулаками. Едко, чтоб не заплакать, выпалил:
– Оно стоило того?
Уткнулся в сгиб локтя, спрятался за деревянным выступом. Кончена речь.
Пришёл Вини черёд отдуваться и расхлёбывать. Опешила настолько, что не расслышала приглашение бесстрастного госслужащего сказать чего напоследок. Однако десятки взглядов, буквально прожигающие её насквозь, больше не взволновали. Напротив, как по взмаху волшебной палочки исцелили от дрожи в ногах. Вдохновили расправить плечи. Хотя, по правде, не они – свобода. Вернее сказать, безответственность.
Это просто очередной сон с предрешённым финалом. Решительность так и прёт. Если в тех сюжетах судьба-злодейка не предоставила выбора, значит, дала разрешение на творчество. На безумства.
Богат кожей почувствовал, как она смотрит на него. Жалостливо, ласково и тепло. Как мама когда-то. Точно его накрыли с головой лёгкой кружевной шалью. Из-за плашки показалась пара красных глаз. Но от кафедры-баррикады отлипать рано. Ком в горле пух. Того гляди, лопнет, что слёзы брызнут.