— Алекс? — первая нарушает тишину мама. И медленно, стараясь выполнить сие действие бесшумно, опускает столовые приборы на тарелку.
— Сокровище мое, ты хорошо себя чувствуешь? — подхватывает деда, хмуря брови.
Игорь шумно сглатывает, видимо, боясь ляпнуть что-то не то. Отлично, пусть молчит — целее будет.
— Разумеется, — напустив на себя беззаботность, я с высокомерным видом запускаю прядь за ухо и встаю, поправив лямку сарафана. — Я сварю кофе. Кто-нибудь желает?
— Я, если тебя не затруднит, — подает голос Игорь, неловко кашлянув в кулак. — Обожаю кофе.
— Да, знаю, ты любишь, — машинально отзываюсь я и тотчас прикусываю язык, костеря себя за невнимательность и тупость. Нужно следить за своей речью, Алекс! Какая тебе к черту разница, что он любит, а что нет?! Теперь он еще и подумает, что мне не все равно! Дура!
— Верно. — Игорь улыбается и, чуть поразмыслив, добавляет: — Я безумно люблю твой кофе. Приготовленное твоей рукой.
Я готова взвыть от досады, однако уже в следующий миг внутри меня всё переворачивается: его теплые слова отчего-то приятно греют и не дают мне скатиться в пучину злости и негодования. Застыв подле стула, на несколько долгих секунд я растворяюсь в его ослепительно-синих глазах. На какой-то момент я даже забываю дышать. Просто смотрю и смотрю в эти два космоса, и, заметив в них живой, яркий огонь — а быть может, это звезды! — я невольно вздрагиваю и спешу прикрыть веки, чтобы уже на следующей секунде развернуться и увидеть расплывающийся перед глазами нелегкий путь на кухню.
Я в буквальном смысле сбегаю из столовой, боясь растерять последние крохи благоразумия.
"Какого черта?!" — бьется в висках мысль все то время, пока я варю в турке кофейный напиток.
Со злостью достаю из кухонного шкафчика шесть кофейных белых чашек. Пока я бесцеремонно глазела на бывшего парня, мама, кажется, просила, чтобы я всем сделала кофе, не так ли? М-да, я почти ее не слушала.
В очередной раз тяжело вздохнув, принимаюсь разливать напиток. Затем ставлю на плиту следующую партию кофе.
"Нет, всё хорошо, — успокаиваю я себя, — сейчас выпью бодрящий кофе, и из головы вылетит, выползет, выскочит вся эта нелепая дурость, что больно разжижает мозг."
— Долго ты что-то. Тебе помочь? — появляется рядом мама и, не дожидаясь ответа, подхватывает поднос, куда я минуту назад разместила полные чашки. — Догоняй, — преувеличенно весело бросает она, прежде чем свернуть за угол.
Но не успеваю я вынырнуть из кухни, как слышу грохот разбивающейся посуды.
— Ты? — с удивлением взирает мать на появившегося в дверях Евгения. Рядом, держа его за руку и пряча тревожный взгляд, стоит Лена и что-то шепчет мужчине: