Моя рука вдруг оказывается в кущах влажной шерсти. Перебираю пальцами мех на морде здоровяка, как он вдруг. исчезает. Вспышка света настолько мимолетная, что я даже руку не успеваю убрать, когда в следующую секунду мои пальцы оказываются запутанны в жесткой бороде темноглазого мужчины.
— Так вы. — скорее выдыхаю, нежели произношу. На большее от изумления попросту не хватает сил, — оборотень? Почему же сразу так и не сказали?
Сама понять не могу, что это открытие значит для меня? Поменялось ли от этого хоть что-нибудь? Боюсь ли я его теперь сильнее, чем бывало до этого?
Дамир окидывает себя беглым взглядом, в котором мелькает замешательство. Будто только сейчас заметил, что он больше не медведь:
— Чертов предатель, — ворчит себе под нос. — Нет, Ангел, я вовсе не оборотень. Страж -отдельное от меня создание. Мы не одно целое.
Он объясняет едва ли не вкрадчиво. Так мягко, что у меня дыхание сбивается.
Безумие какое-то. Все эти превращения, бессмертие, медведь. Голова кругом. В том числе от запаха, успевшего стать таким родным.
И как я сразу не поняла? Он пахнет лесом, и прижаренным на солнце мхом, горной речкой и палящими лучами. Это они спасли меня. Уже в который раз.
Мои пальцы бесконтрольно скользят по влажной груди мужчины:
— Такой горячий, — выдыхаю я. — Вам не жарко?
— Все хотел спросить, почему ты до сих пор мне выкаешь, если мысленно ты ко мне с самого начала на «ты»? К тому же, я уже назвал тебя своей женой. Разве супруги не должны обращаться друг к другу менее официально? — от его заинтересованного прищура хочется спрятаться, а потому я не придумываю ничего лучше, чем опустить глаза, и. Ого! — Не смотри!
От чего же? Супруг ведь? Да к тому же никаких вам щупалец, а это уже само по себе хорошо. Однако величина его мощи и без того поражает, так еще и неустанно продолжает расти.
— Чертовка, я велел тебе поднять взгляд! — рычит Дамир.
— Раз уж назвали своей женой, то должны заранее уяснить одну простою истину, — я все же поднимаю взгляд. Несколько неловко разглядывать его вот так. — Жена - не раба. С четверть своей жизни я изо всех сил боролась за свою свободу. Потому, если я вам нужна, то условимся, что я вольна сама решать, что и когда мне делать!
Смотрю на него с вызовом, однако чувствуя, как лицо полыхает после увиденного.
— В разумных пределах, — будто соглашаясь, отзывается он, тогда как темный взгляд скользит по моим губам. Похоже это как-то связанно с ростом «интереса». — Черт, ты мне думать мешаешь своими едкими комментариями!