-Марусь, пошли уже. – Буркнула я, кинув последний взгляд на книгу парня. – У меня еще дел – вагон и маленькая тележка.
Я вставала, закидывая в сумку телефон, когда на столе внезапно появилась шоколадка. «Твикс» с солёной карамелью в ярко-голубой обертке. Подняв удивленный взгляд, я увидела Зорина-младшего. Сердце ожидаемо сделало «ёк».
-Что это? – Задала я самый тупой вопрос в жизни, как будто впервые видела «Твикс».
Алекс не смотрел на меня. Он обогнул брата и Алину, взял сумку-почтальонку, закидывая на плечо:
-Он сладкий и соленый. – Пояснил парень, забирая и книгу. – В автомате увидел.
Я прикусила губу, отчаянно краснея. Быстро замахала ресницами, пытаясь сдержать слезы. Чертовы гормоны, они сведут меня с ума! Может, я когда-нибудь перестану плакать из-за конфет?!
-Спасибо. – Буркнула я, не поднимая глаза от стола.
Зорин, должно быть, кивнул, или сделал что-то подобное, в своем духе. Потому что ответа я не слышала, когда парень уже объяснял что-то брату. Я оторвала взгляд от стола лишь тогда, когда художник вновь удалился прочь.
К моему ужасу, остальные четверо ребят молчали и смотрели на меня.
-Что?! – Шмыгнула я покрасневшим носом.
-Должен ли я что-то спросить?.. – Начала Максим.
Но его обрубили сразу три яростных женских:
-Нет!!!
Я посмотрела на понимающие лица Маруси и Алины. Переглянувшись, мы неожиданно начали смеяться.
-Девушки – очень странные… – Пробормотал Максим, под задумчивые кивки Матвея.
*****
-Не могу поверить, что день, наконец, закончился. – Простонала я, поднимая руки вверх и с наслаждением растягивая спину.
Ух. Надо вернуться к йоге, пока мой коврик не покрылся плесенью, а мышцы не заржавели.
-Вообще-то, он еще не успел закончиться. – Поправила меня Маруся, закидывая зеленый рюкзак на плечо. – Пошли, нас ребята ждут.
-Ребята? – Мигом заинтересовалась я.
-Саша, кажется, тоже. – Понимающе улыбнулась подруга.
Меня ее улыбка смутила. Вообще-то я привыкла выражать свои чувства. Где-то лет в семнадцать-восемнадцать, когда я набралась уверенности, то перестала прятать эмоции. Если меня человек бесил, я считала своим долгом рассказать ему об этом в самых доступных выражениях. Если я влюблялась, то должна была заполучить парня любым доступным способом. В общем, если касалось отношений (или получения зачета), я действовала напролом. Как скоростной поезд, едущий на топливе из наглости.
Однако подойти к Саше Зорину и сказать: «Ты мне, по ходу, нравишься, как будешь исправлять эту проблему?», казалось мне самым ужасным сценарием. Я заикалась от одной мысли о подобном! Моя уверенность куда-то испарялась.