Сейчас мы расположились в четырех… Стоп, в трех стенах и одной на всех решеткой. Я сидела на лавочке в гордом одиночестве, напротив ребят. Максим стоял у решетки, а остальные четверо его друзей расположились на второй лавочке, напротив.
Едва нас сюда засунули, попросив отключить телефоны и скинуть личные вещи рядом со столом офицера, мы синхронно отказались от «права на звонок». Далее следовали горячие дебаты о том, кто должен пойти с повинной к родственникам.
Я наотрез отказалась звонить родителям. Пока что я не знала, что делать, но рассчитывала, что в ближайшие пару часов блюстители закона поймут свою ошибку и отпустят всех на свободу. И мои родители никогда об этом не узнают. Они просто не должны узнать.
На вопрос лейтенанта, почему мы не захватили паспорта, языкастая Романова ответила: «И правда, какое досадное упущение! Ведь именно сегодня я смотрела на паспорт и думала кинуть его в сумочку, на случай внезапной поездки в Милан или привода в тюрьму!». Она же заметила, глядя на Матвея, что «самое время звонить папочке, ибо лишь у него достаточно волшебной силы, чтобы вытащить нас из заточения этого мрачного подземелья с орками». Роль орков девушка явно отвела офицерам в форме.
Солнечный помрачнел и отказался, но все же набрал кого-то из родственников. Вроде, брата. Разговор между ними был коротким, и мы все стали ожидать дальнейшего развития событий.
-Как-то раз я потеряла свою сумочку и добиралась с вечеринки на попутке. – Внезапно заявила Катя Романова, привлекая всеобщее внимание. - За рулем был мусор… Пардон, мент! Пардон, милиционер. Так, милиции уже вроде нет? Тогда полицейский! Нет! Доблестный служитель полиции, которая нас бережет!.. Хотелось бы мне так сказать, но мы все смотрели «Терминатора» и знаем, что хороших полицейских не бывает…
Я закусила губу, чтобы скрыть улыбку. Девушка говорила громко, чтобы слышали офицеры, задержавшие нас. Она явно вымещала свое зло и негодование таким незатейливым способом.
Вообще, брюнетка чувствовала себя здесь на удивление хорошо. Более того, она справлялась с ситуацией лучше меня. И это удивляло.
Со стороны Катя Романова казалась манерной, брезгливой и, если честно, глуповатой. Однако, потребовав у полицейского чистые листы бумаги, она застелила ими лавочку и уселась, закинув ногу на ногу. После этого брюнетка потребовала рассказать ей все о её правах, и, выслушав отчет милиционера, ответила, что не планирует с ним более беседовать, потому что имеет право на молчание, согласно Конституции.
Сейчас девушка рассматривала свои ногти, и болтала ногой в изящной туфле. Ее спина была прямой, а вид таким независимым, будто она сидела в очереди к косметологу, а не в КПЗ.