Поэтому я рассказывала дремлющему Фоидору сказку про золотую рыбку и срезала драгоценные камни с одежды. Ножа в рюкзаке гувернера не было, зато на груди принца, под одеждами висел короткий, с палец, тупой кинжал, который я нашла, когда сняла рубаху.
Я узнала его сразу. Это фамильная реликвия, которая по легенде принадлежала самому основателю нашего рода, Древнему Богу Грилору. Но для меня прямо сейчас важнее было то, что он до сих пор оставался достаточно острым чтобы справится с нитками, которыми камни были пришиты к одежде принца и принцессы.
Камней оказалось неожиданно много, даже несмотря на то, что большую часть подола я оставила где-то в пещерах. Само собой вместе с жемчугом, изумрудами и бриллиантами. Хоть возвращайся и ищи, хохотнула я.
Срезанные камни я сложила в узелок, который соорудила из того же многострадального подола. И полезла в рюкзак гувернера.
Пять золотых кубков руки известного мастера, которые он сделал специально для королевской семьи… Гувернер был гораздо глупее, чем я о нем думала. Зачем он спер самые дорогие вещи из тех, что были ему доступны? Нищий с яйцами Фаберже в рюкзаке. Очень смешно. Хотя, возможно, у него уже был покупатель, какой-нибудь коллекционер, и стащил он их целенаправленно.
Но для нас эти кубки совершенно бесполезный груз. Или даже скорее опасный. Их нужно спрятать так, чтобы никто и никогда не нашел. Лучше прямо здесь, в лесу. Закопать в пещере. А когда придет время, я вернусь и выкопаю.
Фляжка, к счастью, была простая, без украшений. Если ее хорошенько вымазать в грязи и немного побить об камни, чтобы она не была такой ровной, то вполне сойдет за нищенскую утварь.
Рог с хлебным вином тоже выглядел довольно просто, и его можно было взять с собой. Очень странно даже, почему в королевском роду его так ценили? Я покопалась в памяти Елины, но так и не нашла ответа. Он просто всегда был. Висел на стеночке и все.
Я вспомнила, что из него выпал какой-то свиток, перерыла весь рюкзак, но не нашла. Наверное, выронила где-то в пещерах. Очень жаль. Вдруг там было что-то полезное.
Вечером, как я и предполагала, пошел дождь. Мы с Фиодором лежали и слушали, как капли стучат по листьям и с шелестом скатываются вниз. У нас в шалаше было сухо и тепло.
— Дождь так близко, — Фиодор вытащил ручку на улицу и подставил раскрытую ладонь небу, — а это пить можно?
— Можно, — улыбнулась я сыну и слегка прижала его к себе, — малыш, мы завтра пойдем в город. Ты у меня очень умный мальчик и понимаешь, что плохие люди будут нас искать. Поэтому в городе нам придется притворяться другими людьми. Это как игра, — пояснила я в ответ на недоуменный взгляд ребенка, — мы с тобой будем как будто бы очень бедные люди, у которых ничего нет. А их мальчики так, как ты, не разговаривают. И тебе придется учиться быть как они. Ты делай так, — я вытянула руку вперед и провыла, — ы-ы-ы!