Домой, в свой тупичок, где мой сын провел всю ночь в одиночестве, я почти бежала. Девочка замолчала сразу, как только я взяла ее на руки и за все время ни разу не пискнула. Временами я даже проверяла, жива она или нет. Но она тихонько сопела в две дырочки, пригревшись на моих руках.
Мне удалось найти ящик, загораживающий вход со второй попытки. В первый раз я пробежала мимо. Это хороший знак. Раз я сама не нашла, значит есть шанс, что и другие не заметят.
Я втолкнула в дыру тюк с вещами, а потом вползла сама. Встревоженно огляделась и с облегчением выдохнула. Все хорошо. Сынок спал, сидя в уголке и обнимая сам себя за плечи. Чумазое личико с белыми дорожками от слез явно говорило, что он плакал. И даже сейчас, во сне, он временами всхлипывал и хмурился.
Жалость к нему уколола сердце. Я тихонько развернула свой узел, убрала в сторону ведро для воды и дрова, разложила попону и легла, обняв малыша и девочку. Накрыла нас всех украденным одеялом. И закрыла глаза. Мне нужно чуть-чуть отдохнуть.
— Мама, — выдохнул сын, развернулся, как маленький ежик, прижался ко мне и задышал ровно и спокойно…
— Мам… Мам, — сын тряс меня за плечо. И столько тревоги было в его голосе, что я открыла глаза готовая ко всему, что угодно. Но мальчишка с удивлением смотрел на спящего младенца. — Мам, а это кто?
Я вздохнула и закрыла глаза, почти сразу проваливаясь в сон. По моим ощущениям поспать удалось не больше пары часов. Отвечала я в полусне, еле-еле ворочая языком.
— Это маленькая девочка. У нее умерла мама, и я забрала ее с собой. Теперь она твоя сестренка.
На все мои ответы сын согласно кивал. Ему ничего не пришлось пояснять. Весь этот кошмар теперь был ему близок и понятен.
— А как ее зовут?
Я улыбнулась:
— Ты сам можешь придумать ей имя, малыш.
Он кивнул, задумался, а потом прошептал:
— Мам, а она тоже принцесса?
Я помотала головой.
— Нет, малыш, она не принцесса. И мы с тобой сейчас тоже не принц и не принцесса. Мы должны притворяться другими людьми. Ты же помнишь, что сейчас ты Лушка?
Он кивнул. Я уже начала засыпать, как Лушка снова разбудил меня.
— Мам! — его глазенки горели, — я придумал! Ее будут звать Анни! Как нашу маму… тебя раньше…
— Хорошо, — вздохнула я. И подтянувшись села и оперлась спиной в деревянную стену дома. В закуточке ощутимо потеплело. Солнце приближалась к зениту. На вскидку сейчас примерно десять часов. Если я просплю ярмарку, то мы останемся голодными. Вряд ли я могу себе позволить купить еду в лавке или в трактире.
У меня всего шесть гринок. Пора вставать. Надо идти на рынок и купить хлеба и молока. Надеюсь, нам хватит денег на то, чтобы не умереть с голоду сегодня.