Глава 4
После ужина Фродо, покачиваясь в кресле, просматривал газеты. Эльза, напевая себе под нос, ловко работала иголкой. Дети, делая вид, что готовят уроки, исподтишка щипали и награждали друг друга тумаками. Время неспешно двигало стрелки настенных часов, и торопить его совершенно не хотелось. Эти вечера в семейном кругу были его маленьким счастьем. Но в последние дни идиллию нарушила ничем необъяснимая тревога. Словно заплывшая в тихую заводь щука, она хищно кружила под спокойной гладью воды, разгоняя стайки пловы, заставляя карася глубже прятаться в тину. Отложив газету, Фродо задумался, о возможных причинах:
"Не слишком ли ты заинтересовался судьбой чужого человека? Ну, растратил этот "золотой мальчик" врожденные способности впустую. Мечтал о славе, хотел изменить мир, а закончил в безвестности. Тебе, что до этого?"
Сделав скачок, мысли перенеслись на свою судьбу:
" А ты о чем мечтаешь? Заработать на новый сюртук, подарки жене и детям. Позволить в праздник, чуть больше чем позволяешь в будни. Не слишком ли приземлено и пошло?"
Словечко, которое раньше не употреблял, выскочило неожиданно, будто прилетело из другого мира. Наверное, именно так охарактеризовал бы его жизнь Алехо Каморо.
Следующим утром Фродо заставил себя отложить журнал и сначала открыл личное дело. Первой лежала выписка из приказа о зачислении, потом несколько характеристик написанных преподавателями и деканом. По ним выходило, что юноша одаренный, но подвержен амбициям, склонен к экстравагантным выходкам, а вот учебе внимания уделяет мало. История школьных лет повторялась.
" Обломает тебя жизнь парень!" – думал, читая характеристики, Фродо. Скопировав их, он хотел двигаться дальше, но любопытство опять заставило заглянуть в журнал.
Все герои Изгнанника походили друг на друга. "Юноши с взором горящим" хотели изменить мир, а общество их отторгало. Второстепенных персонажей автор рисовал только белой или черной краской. А вот возлюбленных своих героев помещал где-то между светлым и темным миром. Образы этих склонных к романтике молодых дам были сотканы из противоречий. Бессердечный цинизм и жестокость легко сочетались с благородными порывами души. Жертвенная любовь отнюдь не исключала измены.
" Видать сильно окрутила тебе голову какая-то светская штучка!" – усмехаясь, думал Фродо. И тут же ловил себя на том, что смотрит на откровения чужой души, словно наблюдатель от высших сил, человеческим страстям неподвластный. Спохватившись, что опять слишком увлекся, он вернулся к документам личного дела. Вскоре, внимание привлекли довольно любопытные докладная записки. Некто, именовавший себя Наблюдатель, тоже давал характеристику Алехо, но куда более обстоятельно и подробно. Впечатление было такое, что этот человек знает студенческую жизнь изнутри. По его утверждению, Алехо с самого начала проявил себя в основном на ниве досуга. Собравшийся вокруг него кружок молодых повес именовал себя "Братством большой кружки". Его постоянные члены (попасть их в ряды считалось престижным) устраивали веселые пирушки с экстравагантными и порой дерзкими выходками. Подтверждением тому были приложенные выписки из полицейских протоколов. Но шло время и молодые люди взрослели. Помимо того, как и где весело провести время, стали появляться мысли о дальнейшей судьбе и карьере. Залогом тому была хорошая учеба. И вот тут Алехо, похвастаться было не чем. Он все еще оставался главным хранителем традиций "братства", но отношение к лидеру менялось. От восхищения и желания подражать, постепенно дрейфовало к снисходительной иронии. Во всяком случае, так утверждал Наблюдатель.