– Ты не услышала самого главного! – повысив голос, произнёс Владыка в прямую как стрела спину уже стоящей в дверях эльфийки. – «Лучший» из расы людей отказался сражаться, не захотел гибнуть рядом с горячим юнцом. Он решил уйти за Великое море и отсидеться там. И ты знаешь, я уверен, что тебя он с собой не позовёт. Ему нужно будет возрождать свою расу, поэтому он, скорее всего, возьмёт в жёны одну из выживших женщин своего народа, чтобы она нарожала ему побольше отпрысков, ведь ты сможешь подарить ему лишь одного наследника.
– Скажи, отец, – не оборачиваясь, вдруг спросила эльфийка, – а как бы ты поступил на их месте? Попытался откупиться всем, чем только смог бы, как бессердечный тиран Кзар? Решил бы погибнуть в славной битве, как глупый гордец Атрид? Или трусливо попробовал бы спасти тех, кто остался, кто страстно хочет выжить – к примеру, детей, женщин? – Владыка хотел, было, ответить дочери и вдруг понял, что ответить ему нечего. Не было никакого «правильного», четвёртого пути, который бы подсказала ему мудрость его народа. Были только эти три, выбирать из которых в случае надобности пришлось бы и ему, Владыке перворожденных. – И ещё, – она всё же оглянулась, – ответь мне: хватит ли у тебя сил, чтобы загнать обратно во тьму легионы энэров после того, как они по твоему велению опустошат земли людей и начнут превращать наш мир в своё обиталище, где не будет места не только людям, но и гномам, троллям, даже гоблинам… и нам, эльфам? Ведь открыть тёмные врата куда как проще, чем захлопнуть створки, распахнутые рвущейся сквозь них толпой. Возможно, ты своими руками приблизил конец этого неба. Так кто же из вас возгордившийся глупец?..
* * *
Жалкие остатки народа некогда великого восточного королевства Солармирд длинной растянувшейся вереницей двигались на юго-восток, возглавляемые своим правителем. Вместе с ними двигались и те, кто с благословления короля Атрида решился покинуть Элтелмирд, готовящийся к последней битве, которая должна была дать время уходящим. Убедить бывших союзников последовать его примеру Такину не удалось, и это калёным железом жгло его сердце. До Великого моря оставался всего один переход длинною в день. Но предстояло ещё пережить и последнюю ночь. И хотя люди понимали, что забрались слишком далеко от мест постоянного нападения чернокрылых, и что последние несколько дней от заката до рассвета треклятая нелюдь их не тревожила, всё равно было страшно, жутко от терзавшего душу чувства, что опасность по-прежнему висит на плечах, дышит в спину.
Такин откинул полог своего шатра и окунулся в густую ночь, искрящуюся горящими вокруг огнями костров. Она казалась такой спокойной, таинственной, освещаемой сверху крупными хрустальными звёздами, перемигивающимися в непроглядной черноте неба. Даже не верилось, что всё это может оказаться обманом, в один миг превратившись в самый страшный кошмар для греющихся у костров людей.